Отвар на вкус оказался горьковатым, но не противным.
Он отпил глоток и улыбнулся.
«Спасибо, сестрёнка»
Найти брешь в разуме обычных людей будет гораздо проще.
Холли стала появляться всё чаще.
Он мог сидеть на лекции или семинаре и вдруг почувствовать её присутствие. Даже не нужно было оборачиваться, Холли всегда выдавал запах озерной тины и трупного разложения. С каждым днём она выглядела всё хуже, он давно это заметил.
Чинди подпитываются от своей мести, он знал. Чинди существуют для того, чтобы увидеть, как мучаются и умирают их обидчики. Чинди покидают этот мир и уходят в земли предков только после того, как их обидчики понесут заслуженное наказание. Но сами же призраки и страдают от своего присутствия, потому что больше не принадлежат этому миру и он их отторгает.
По крайней мере, так объяснял ему дед.
— Экономические системы различаются по способу координации хозяйственной деятельности…
Он моргнул.
Голос преподавателя постепенно гас, превращаясь в невнятное бормотание. Запах стоячей воды наполнял помещение.
Холли сидела рядом, на соседнем стуле.
— Духи, сестренка, не сейчас, — едва шевеля губами, прошептал он.
Всё больше она не давала ему покоя. Её гнев разрастался, как раковая опухоль, и, хотя он сам точно так же злился на её убийц, он понимал: далеко не всегда момент действовать — подходящий.
Сплюнув на ладонь зуб, Холли, с трудом двигая распухшими пальцами, опустила его прямо на парту.
«Время не ждёт, братик, — прошипела она в его голове. — Мне всё труднее держаться здесь. Мне нужны силы»
«Я знаю»
«Я умираю. Во второй раз. Не дай мне уйти не отомщенной»
Он подумал: чинди не могут требовать, но он и Холли оказались связаны силой, которую он сам для себя никогда не просил. И он не может подвести её.
Холли ухмыльнулась.
«Верно, братец. Не подведи меня, иначе…»
Яркой вспышкой перед глазами полыхнули картинки. Тонущая в университетском бассейне Белла, которую никто не может вытащить. Поскальзывающаяся в душе Кэрри — кровь на кафеле, бесчувственное хрупкое тело. Захлебывающаяся озёрной водой его невеста.
Белла.
Кэрри.
Джэки.
Он зажмурился, сжал в пальцах карандаш. Хрустнула деревянная оправа, ломаясь напополам.
Сестра впервые пыталась надавить на него. Койот внутри него заскулил, прося прощения: он понимал, что слишком затянул. Человек же — сопротивлялся.
«Не угрожай мне, Холли. Ты же знаешь… я на твоей стороне»
«Знаю, — голос Холли в его голове смягчился. Он почувствовал, как её холодные пальцы коснулись его щеки. — Мне просто больно, Нилли. Больно и холодно»
Он знал. Он ощущал её боль так же, как ощущал бы свою.
«Я не подведу тебя, Холли. Просто не торопи меня. Я не хочу подозрений»
Особенно после того, как полиция появилась на похоронах Фостера. Это могло быть совпадением, а могло значить, что кто-то заподозрил… что-то. И он не мог не думать об этом.
Она кивнула.
«Но не затягивай слишком долго. И не бойся полиции. Они ничего не знают»
Он и не собирался. Ночью он проследил за Гарретом Уилсоном. Пьяный в дерьмо, тот возвращался домой из паба, и слёзы на его лице мешались с дождем. Всё вокруг пропиталось запахом его страха, его боли и ненависти — к себе, к миру. Он был почти готов встретиться лицом к лицу со своей смертью. А смерть была готова прийти за ним.
От Кэрри, как и всегда, пахло чем-то неуловимо-приятным. Найл почувствовал её приближение ещё до того, как она и правда села на соседний стул в аудитории, сжимая в руках тетрадь для конспектов. Улыбнулась виновато и смущенно.