– Это естественно, – усмехнулась Марина.
– Давай не будем об этом, старшие есть старшие. Лучше о моих снах поговорим…
– А что о них говорить? Сны есть сны, они разные бывают.
– Таких я ещё не видела. Аида никогда не снилась мне, да ещё и в образе русалки.
– Знаешь, мы с тобой такой стресс пережили за последний год, – сказала Холодова будничным голосом, словно речь идёт о чём-то вполне заурядном. – Нам обеим нужна консультация психолога.
– Ты предлагаешь мне записаться на приём к врачу? – поинтересовалась Лавра, греясь под байковым одеялом. Несмотря на лето, в квартире было достаточно прохладно.
– Давай завтречка с этим разберёмся, – попросила полусонная Марина и зевнула. – А то я уже никакая…
Лавре же спать совсем не хотелось. Свет за закрытыми дверьми столовой раздражал её, равно как и голоса, доносящиеся оттуда. Она пробовала отвернуться к стенке, накрыться по самую макушку одеялом, лечь под подушку, но ничего не помогало. Лавра поднялась, осторожно заглянула в лицо спящей подруги и подошла к дверному проёму.
Всей квартирой, кроме кухни, уже завладели сумерки. Но за запертыми стеклянными дверьми горел свет. Спать там сегодня, видимо, пока не собирались. Инга Михайловна о чём-то злобно говорила. Вряд ли она общалась сама с собой или с «обиженной» посудой, что, в принципе, в её-то возрасте как раз не исключено. Нет, за узорчатым толстым стеклом кухонной двери выделялась и вторая фигура со светлым верхом. Значит, любовники заперлись от остальной молодёжи, чтобы продолжить праздник. Подслушивать было некрасиво да и неудобно, но Лавру абсолютно не беспокоила совесть, когда дело касалось хамки, испортившей ей сегодня весь вечер.
Впрочем, Инга возмущалась по совершенно другому поводу. Она упоминала про какие-то непокрытые векселя, про то, как не смогла погасить их в банках собственного сына, и про отсутствие средств на каком-то совместном счёте. Причём обвиняла она в этих проблемах любовника.
– Ты вечно распыляешь мой баблос, едва он успевает поступить из Австрии, – утверждала Инга, мельтеша серой тенью по кухне. – Всё на свои дурацкие затеи тратишь, мне это уже не нравится. Вот я и вынуждена поступать подобным образом…
– Дорогуша, не нарушай уговор, я поступаю честно, – заявил в ответ Камаев, пробуя прижать её к своему телу, но бабка нервно отталкивала его, а один раз даже залепила ему пощёчину.
Значит, они всё-таки выясняют отношения, подумала Лавра.
– Мразь! Так и говорил Глеб, что ты меня в могилу сведёшь со всеми этими махинациями, – вскрикивала Инга, однако тут же приходила в себя и возвращалась к шёпоту, который для Гербер был совсем не слышен – двери-то на кухню по-прежнему были закрыты.
– Нет, ты, в натуре, бурю в стакане подняла, – снова возмутился обаятельный Ринат. – Я тебе ещё раз говорю, всё честно: одну декаду деньги перечисляют на финансирование наших проектов, в другую всё остаётся тебе. Мы ничего не нарушали, ты сама согласилась на такое…
– Да, но почему тогда нет никакого дохода?! Деньги всё уходят и уходят, а как же прибыль? Ты мне обещал много прибыли, Ринат!
– Не всё так просто. Не забывай, что основная прибыль ещё впереди. Инвестирование не даёт быстрых результатов, мы только начали раскручиваться…
– О, да, только, знаешь ли, я устала ждать, уже четыре месяца вот как будет, а обещанных денег всё нет и нет. А то, что я получила на сегодняшний день, разве что Фимке на собачий корм пустить…
– Не надо, Инга, не надо. Ты-то свои векселя до сих пор мне не оплатила, но я ведь молчал, я не сдал тебя. Подумай, какую услугу я оказал тебе тогда. Я фактически спас тебя от разорения.
– Ничего ты не получишь, жалкий мошенник!.. Покуда не вернёшь мне австрийские деньги, про векселя лучше забудь. И не надейся на новые поступления, мой спонсор из Вены недавно скончался, так что источник иссяк. И учти, если я узнаю от Глеба, что ты действительно обманываешь меня, мой сын оторвёт у тебя всё, что висит.
– Кончай нести чушь, – взмолился Камаев и сделал новую попытку зажать любовницу в своих объятиях. – У меня всегда всё стоит.
– Ещё бы не стояло, мерзавец, тогда бы я тебя просто утопила, как того Брона… в Неве… без суда и следствия.
– Да тише ты, дурочка!.. – отшатнулся от неё парень после очередной оплеухи.
Фимка тем временем подбежала к кухонным дверям и заскребла лапкой, мешая Лавре вникнуть в смысл беседы. Противная собачонка, подумала про себя Гербер. Если сейчас кто-нибудь из любовников выйдет в коридор, её наверняка заметят.
– Это псина, она к нам просится, – заверила Инга напрягшегося кавалера, рывком открыла дверь, шикнула на собачку и вновь исчезла. Фимка покрутилась возле запертого прохода и нехотя поплелась обратно в гостиную, жалобно поскуливая.