План казался безумным. Куда безумнее, чем борьба с вендиго с помощью песни — тогда у Марка было хотя бы оружие. Сейчас ему нестерпимо захотелось, чтобы в его руках оказалась гитара. Ему нужна была мелодия — для собственного успокоения, для утешения души. Но он оставил гитару в мотеле.
Чесались пальцы от желания прикоснуться к струнам.
И чесалась татуировка на спине. Шевелилась под кожей, требуя выпустить волка.
— Вы расскажете мне об этом ритуале?
Джек взглянул на него изучающе. Кивнул каким-то своим мыслям.
— Расскажу.
*
Скорая примчалась из Бакспорта. Всё время Райли сидел рядом с Каем, которого боялся даже двигать. На боку у Джонсона кровоточила глубокая рана от чужих когтей. Кровь выливалась медленными толчками, и куртка Райли, которой он зажимал рану, быстро промокла. Пришлось делать повязку, хотя руки у Райли тряслись, и повязка вышла так себе.
Кай дышал тяжело, через раз. И всё тише и тише.
Даже если кровотечение не является обильным и быстрым, это ведь не значит, что оно не опасно, верно?..
Было страшно. Что чудовище вернется, что Райли здесь один, и у него только пистолет. Два пистолета.
Он даже не мог позвать на помощь, чтобы не пугать жителей Баддингтауна сразу двумя окровавленными телами. Только позвонить шефу и в Бакспорт, в больницу.
Раскачиваясь, Райли сжимал голову в окровавленных ладонях. Ему казалось: будь он чуть быстрее, чуть расторопнее, Кая можно было бы спасти. Хотя бы Кая. Девочку, на которую напало чудовище, не спасло бы и чудо. Её останки сохранились лучше, чем останки Рори или Сандерса, однако чудовище — кем бы оно ни было — успело её пожевать. Кишки были разбросаны вокруг, печень отсутствовала, как и вырванная глотка — ими, вероятно, уже успели поживиться. Глаза девчонки, широко распахнутые, остекленевшие, смотрели в небо.
Шеф, примчавшийся сразу же, как только Райли трясущимися от ужаса руками ткнул в кнопку рации и вызвал его, тоже сделал всё, чтобы люди в ближайших домах не выскочили выяснить, что произошло, однако все понимали — это ненадолго. Пока шериф добирался, пусть и было это всего несколько минут, Райли судорожно сжимал в одной руке оружие, в другой — рацию.
Чудовище могло вернуться. Каждый шорох напоминал о промчавшемся мимо полузвере в человеческой одежде. Шериф мог сколько угодно говорить, что это не монстр, не Бука, но Райли, черт возьми, знал правду. Эта правда будет являться ему в кошмарах долгие годы.
Кай рядом истекал кровью. Повязка уже промокла насквозь.
Время тянулось вечностью. А потом мир наполнился воем сирен, людскими голосами, огнями скорой. Выскочившими на громкие звуки людьми, которых шериф Тейлор пытался загнать обратно в дома.
Хаос. Гребаный хаос.
Врач дотронулся пальцами до шеи Кая.
— Пульс едва прощупывается, — он покачал головой. — Попробуем довезти. Он потерял много крови.
«Да, — подумал Райли, — столько крови, что она чуть ли не хлюпает у вас под ногами»
Его трясло.
А Кай умирал. И чувство вины, вперемешку со страхом, разъедало Райли изнутри.
— Это был не медведь, шеф, — Райли вздрогнул, когда Денни положил ему ладонь на плечо, слегка сжал. — Я вам говорил… не медведь.
Кая погрузили на одни носилки, девчонку — на другие, закрыли её простыней, тут же пропитавшейся кровью. Райли припомнил её имя — Джемма Стоукс, кажется. Популярные тинейдежры всегда запоминаются, он когда-то и сам был таким.
— А кто, Райли? — Денни покачал головой.
Райли беспомощно отвел взгляд.
Он не знал, как объяснить. И в итоге не стал отвечать ничего.
========== Глава двадцать шестая ==========
Комментарий к Глава двадцать шестая
Aesthetic: https://vk.cc/cbzO9Z
Остаток ночи для Денни стал адом.
Для матери Джеммы Стоукс, Ванессы, пришлось вызывать отдельную скорую — она была в предсказуемой, но от этого не менее ужасающей истерике. Отец Джеммы, Элай Стоукс, был похож на призрак — бледное лицо, немо шевелящиеся губы. Но он быстро взял себя в руки. Ванессу отвели домой, вкололи ей лошадиную дозу успокоительного. Сам Элай отправился в полицейский участок.
Тело Джеммы увезли в Бакспорт. Денни уже предчувствовал, как «понравится» Грею причина смерти, но вряд ли в заключении коронера появится что-то принципиально новое. Нападение дикого животного. Что же ещё? Однако чем хуже становилась ситуация в городе, тем больше Денни сомневался, что это был медведь или несколько медведей. Интуиция зудела, как назойливый комар: это не животное, это человек, Райли был прав… но у людей не бывает таких зубов, какие описывал Грей. Люди не могут рвать других людей на части.
Быть может, это был человек с бойцовской собакой, натасканной на убийства? Какой-нибудь отшельник из леса, свихнувшийся от одиночества? Индеец, воспитавший волка, например? Впрочем, судя по тому, что говорили, вряд ли там было задействовано ещё и животное.
В голове всплыли слова Райли.
«И это было человеком, сэр, это не медведь, я же говорил вам. Оно было человеком… и не было. Я не успел разглядеть, но фигура у него была не медвежья…»
Это вполне мог быть одичавший индеец, сбежавший из резервации и вооруженный каким-нибудь странным оружием. Денни мотнул головой: что это за оружие должно быть такое? Вставные челюсти? Хотя, возможно, капкан с очень острыми зубьями, чтобы рвать плоть…
Слишком сложно.
Скорее всего, он идет вообще не в том направлении.
— Когда Скарборо соберет охотников?.. — надтреснутый голос Элая вывел Денни из раздумий. — Когда? Он всё думает, что медведь уйдет, но моя дочь… — его лицо скривилось. — Моя дочь…
Денни позвал его, чтобы поговорить о поведении Джеммы накануне её ужасной смерти, но совсем забыл, задумавшись, что Элай всё ещё сидит в кабинете. Сжимает руки в замок, бледный, как смерть, постаревший на десяток лет разом.
— Ещё после двух смертей из желающих остались только Бен да Барри, — Денни потер ладонями лицо. — Элай, я понимаю, тебе сложно говорить… но не заметил ли ты за Джеммой ничего необычного последнее время? С кем она общалась, куда ходила?
— Как это связано с бешеным медведем?.. — Элай утер щеки тыльной стороной ладони. Казалось, он даже не замечал, что снова заплакал.
«Никак. Если только кто-то вполне себе нашего с тобой вида не убивает конкретных детей по конкретным причинам, натравливая на них… кого? Дикого волка? Боже, Денни, ты звучишь как чокнутый!»
— Просто хочу понять, почему она ушла из дома среди ночи, когда во всем городе действует комендантский час, — так себе причина, но другой он придумать так и не смог. Денни сам не знал, почему так усиленно и безуспешно пытается связать смерти Рори и Джеммы между собой. Зачем это ему вообще надо?..
Объяснение никуда не годится, но убитый горем отец утешился и этим. Денни чувствовал, как Элай Стоукс, владелец сети продуктовых маркетов в Баддингтауне и нескольких соседних городках, ломается под весом свалившегося на него горя, но ничем не мог ему помочь. Слова утешения были сказаны, успокоительное влито, однако у Денни оставалась работа. И она подразумевала страшные, болезненные, неудобные вопросы, которые никогда не хотелось задавать, но иного выхода не было.
— Она сама не своя была с тех пор, как с мелким Дугласом рассталась, — Элая перекосило. — Нам с Ванессой она, конечно, ничего не говорила, но Ванесса-то её хорошо знала. Мы не трогали, думали, они сами там разберутся… — он покачал головой. — Но вечером ничего такого не происходило. Мы поужинали, она ушла к себе. Мы легли спать, а потом проснулись от твоего звонка.
Денни подумал: как многого родители не знают о своих детях. Особенно если работа занимает всё их время.
Пока Элай и Ванесса мирно спали, их дочь выбралась из дома и отправилась… куда-то. Сложно сказать, куда Джемма вообще шла, но оказалась она там, где её и встретила смерть. Машину она свою не взяла, видимо, из страха, что звук отъезжающего автомобиля разбудит родителей.
Что выманило тебя на улицу, Джемма? Куда ты ходила? Почему не испугалась, даже зная, что Рори погиб из-за собственной чертовой беспечности?