Он понимал, что означают её слова. И знал, что она тоже понимает, что означают его.
«Я рядом. Я здесь. Я с тобой.»
И это никуда не исчезнет.
…Вода в душевой текла откровенно паршиво. Коннор до чертиков замерз, пока принимал душ, но был и плюс — прохладная вода, через несколько минут ставшая ужасно холодной, не давала расслабиться и встрять в душе надолго.
После разговора с Хизер он пришел в себя. Почти. Коннор понимал, что всё хреново, но верить, что в итоге всё будет в порядке, стало проще. Криспи не вернуть, но с отцом наверняка всё в порядке. У него же было это чертово ружье.
— Домой? — поинтересовался Крис, когда Коннор влез в чистую одежду. — Или хочешь, заглядывай к нам на ужин? Мать индейку с паприкой запекла, у неё это охренеть как вкусно выходит.
Коннор поправил на плече лямку рюкзака. Предложение было заманчивым: шумная семья Баттлеров — родители Криса, он сам и его младший брат — умели поднять настроение даже в самые дерьмовые времена. Только мать тогда дома совсем одна останется…
Он покачал головой.
— Спасибо, чувак, но я к себе. Мама совсем раскиснет, если я её в День Благодарения кину. Кэрри и так у тетки.
Крис кивнул.
— Понял, чувак.
В школьном коридоре было темно и тихо. Где-то там, на втором этаже, в своем кабинете Хизер готовилась к следующим урокам, что начнутся после праздников, и от этой мысли у Коннора теплело на душе, а мрачные мысли и злость на собственное бессилие отступали.
Крис и Коннор пересекли темный холл.
Стойка охранника была пуста. Ничего нового — охранник мог отойти пожрать или смотреть телевизор в своей каморке, но прежде, чем Коннор успел об этом подумать, в нос ему ударил тонкий железистый запах. Очень хорошо ему знакомый запах.
Кровь.
Он метнулся за стойку и тут же вляпался кедом в липкую кровавую лужу.
Охранник — то, что от него осталось, — валялся под стойкой. Его выпотрошили, как индейку или свинью. Разодранные грудная клетка и живот, свисающие к полу серо-розовые кишки. Подчистую сорванное с черепа лицо.
Кажется, охранник больше никогда не будет смотреть ночные каналы на школьном старом телеке.
Коннора замутило. Едва сдержав рвотный позыв, он отпрянул назад.
— Крис… — прохрипел он. — Крис, тут пиздец…
— Твою ж мать! — Крис уже и сам всё увидел. — Его ж загрызли! Твою мать!
Какого хрена…
Медведь пробрался в школу.
Грудь сдавило паникой. Если медведь всё ещё где-то здесь, если он озверел достаточно…
Хизер.
Осознание, что зверюга с протекающей крышей может добраться до неё, мог уже добраться, шандарахнуло Коннора со всей силы. А что, если медведь уже нашел её? Что, если ей нужна помощь?
Он сбросил рюкзак, развернулся и бросился обратно, к школьным аудиториям.
— Здесь Хизер! — крикнул он Крису на бегу. — Я звоню шерифу!
Коннор не думал, что у него нет оружия, чтобы хотя бы ранить медведя. Некогда было думать. В голове у него стучало: Хизер, Хизер, Хизер.
Что он будет делать?
Коннор не знал.
— Сэр… вы должны… — спасибо шерифу Тейлору, ответил он быстро. Коннор взбежал по лестнице на второй этаж. — Медведь пробрался в школу! — выдохнул он.
И услышал, как откуда-то со стороны учительских аудиторий раздался крик.
========== Глава тридцать четвертая ==========
Комментарий к Глава тридцать четвертая
Aesthetic: https://vk.cc/cdjG1x
Заявление о пропаже Бена Дугласа жгло Денни глаза.
Сегодня он собрал людей на поиски, они прочесали часть леса, но следов Бена не нашли, а служебных собак у них не водилось. Собака егеря, впрочем, поначалу даже взяла какой-то след после того, как ей всучили обнюхать старую футболку Бена, однако потом заскулила, уперлась и в глубь леса не пошла. Егерь только плечами пожал: мол, она не на розыск пропавших дрессирована.
Денни запомнил, как Марк присел перед псом на корточки, почесал за ухом, и животное успокоилось — любят же засранца собаки! Но всё же идти дальше пёс отказался, а потом и стемнело.
Сколько бы Денни в полиции ни работал, сколько шерифом ни служил, привыкнуть к чужому горю так и не сумел. Заплаканный взгляд Тины запал ему в душу, и он вспоминал снова и снова, какой расстроенной она выглядела, когда поняла, что её мужа так и не нашли.
Каким Бен Дуглас ни был, его вклад в жизнь жены и детей всё равно был неоспорим, ведь он — в основном, за исключением дней своих запоев, — приносил деньги домой, даже если семьи как таковой больше и не было-то. Бен от них не ушел, не бросил, утопив себя окончательно в бухле, и, наверное, это уже делало его тем самым хорошим человеком, которым его все и считали.
Разумеется, Денни постарался успокоить Тину: все хорошо знают Бена, он мог свалить в соседний город, чтобы преспокойно бухнуть на День Благодарения, когда он в принципе в последний раз что-то праздновал с семьей, а не с бутылкой? И Тина даже улыбнулась на эти слова, улыбнулась с надеждой.
Наверное, это стоило даже вранья. А Денни ей на самом деле соврал. Интуитивно, где-то в глубине души он чувствовал, что Бен мертв.
Тина сидела напротив, обняв себя руками. Глаза у неё были красные, зареванные, и Денни вполне понимал, почему.
— Тина, — как можно мягче произнес он, — пожалуйста, расскажи мне ещё раз, что произошло?
Она мотнула головой.
— Я всё написала в заявлении, Денни, — голос у неё был глухой и надтреснутый. — Медведь утащил Криспи, а Бен собрался и ушел в лес. Я понятия не имею, добрался ли он до леса или решил, что лучше пойдет пить. Я только… — её слова оборвались на мгновение. — Я только хочу, чтобы это был второй гребаный вариант.
Видит Бог, Денни этого тоже хотел.
Он потер лоб ладонью. День Благодарения получался паршивым. Вместо того, чтобы сидеть дома, с Ри, есть индейку и благодарить высшие силы за всё, что у него есть, он был здесь. В участке. Смотрел на заявление Тины Дуглас, вспоминал, что поиски сегодня ничего не дали, и в очередной раз чувствовал себя беспомощным.
Как тогда, во время поисков Сэма. И Рейчел Рикс.
Он ничего не смог сделать, и, хотя Рейчел вполне могла договориться с кем-то из дружков из другого города и сбежать, а Сэм мог пропасть в суматохе перестрелки в больнице, это не давало Денни покоя. Он всё время думал, что мог и должен был сделать больше и просто что-то упустил…
Что-то очень важное.
Денни очень смущало, что собаки так и не взяли толком след Бена. Да и в версию с медведем он больше не верил, но не мог просто так сказать об этом всем — Тине, Скарборо, всем жителям Баддингтауна. Черт, он даже не понимал, должен ли поговорить с Хизер Ньюман прямо сейчас! У него не было ни доказательств, ни вообще чего-то вменяемого для расспросов, кроме догадок, которые вполне могли быть ложным следом.
У него не было ни-че-го.
Денни провел ладонью по лицу. Поднялся.
В задницу всё. Сейчас он отправится домой, проведет этот вечер с Ри и с Марком, которого позвал на ужин — не торчать же ему в День Благодарения в мотеле! — и завтра снова займется этим хреновым делом.
Он подхватил куртку, сунул в карман рацию и вышел на улицу, запер участок.
Дурное предчувствие ворчало где-то за ребрами.
*
— Бедная Тина, — Ри проверила индейку в духовке и вздохнула. — Никто не назвал бы Бена «мужем года», но по крайней мере он обращался с ней лучше, чем… могли бы некоторые другие.
Денни знал, что воспоминания о браке с Крисом все ещё преследуют её. Без слов он обнял Ри и притянул спиной к своей груди, устроился подбородком у неё на макушке.
Айрис очень трудно давалось переживание опыта семейной жизни с Крисом, и, хотя она понимала, что Денни в жизни с ней не поступит так же, подсознание снова и снова подкидывало ей ночные кошмары, от которых она просыпалась в слезах и долго не могла успокоиться… или вспомнить, что именно ей снилось. Но Денни догадывался, что.
Или кто.
— Думаешь, Бен ещё найдется? — Ри стащила с рук кулинарные рукавицы, снова вздохнула, откинувшись затылком Денни на плечо.
Он никогда прежде не лгал Айрис — считал, что если будет врать дома, то это будет уже последним делом. Но сейчас, в день, когда люди благодарят Бога или просто высшие силы за всё, что у них есть, Денни просто не мог сказать ей, что он действительно думает.