- Отдай его, пусть она будет у меня, хорошо?
- Ми нинья ме пердона, - всхлипывала женщина. - Мадре де Диос, ми нинья ме пердона.
- Что она говорит? - спросила Бет, став рядом с Сестрой.
- Не знаю.
Она взялась рукой за стеклянное кольцо и осторожно потянула к себе. Латиноамериканка вцепилась в него, тряся головой туда и сюда.
- Отдай его, - настаивала Сестра. - Пусть оно будет у меня.
- Мое дитя простило меня! - неожиданно сказала латиноамериканка.
Широко раскрытые глаза ее полны слез.
- Матерь Божия! Я видела в нем ее лицо! И она сказала, что прощает меня! Я - свободна! Матерь Божья! Я - свободна!
Сестра изумилась.
- Я... не думала, что ты знаешь английский.
Теперь была очередь латиноамериканки изумленно моргать.
- Что?
- Как тебя зовут? И почему же ты до сих пор не говорила по-английски?
- Меня зовут Джулия. Джулия Кастильо. Английский? Я не... знаю, что вы имеете в виду.
- Или я сумасшедшая, или она, - сказала Сестра. - Давай. Пусть оно будет у меня.
Она потянула кольцо, и Джулия Кастильо отпустила его.
- Хорошо. Как это получилось, что ты не говорила по-английски до этого, Джулия?
- Но компрендо, - ответила она. - Доброе утро. Добрый день. Рада видеть вас, сэр. Спасибо. - Она пожала плечами и смутно махнула в сторону юга. - Матансас, - сказала она. - Куба.
Сестра повернула голову к Бет, которая отступила на два шага и на лице которой было дикое выражение.
Кто сумасшедший? Джулия или я? Эта леди знает английский или нет?
Бет сказала:
- Она говорила по-испански. Она не сказала ни слова по-английски. Ты... поняла, о чем она говорила?
- Черт возьми, да, я поняла ее! Каждое, черт побери, словечко! Не...
Она перестала говорить. Рука ее, державшая стеклянное кольцо, дрожала. У костра Арти вдруг сел и икнул.
- Эй! - сказал он слегка невнятным голосом. - А где же наши гости?
Сестра протянула стеклянное кольцо опять Джулии. Латиноамериканка, колеблясь, коснулась его.
- Что ты говорила про Кубу? - спросила Сестра.
- Я... из Матансаса, на Кубе, - ответила Джулия на чистейшем английском.
Ее глаза расширились от изумления.
- Моя семья перебралась на рыбачьей лодке. Мой отец немного говорил по-английски, и мы поехали на север, чтобы работать на фабрике рубашек. Как это... вы понимаете мой язык?
Сестра посмотрела на Бет.
- Что ты слышала? Испанский или английский?
- Испанский. Разве вы не его слышали?
- Нет.
Она взяла кольцо из рук Джулии.
- Теперь скажи что-нибудь. Что угодно.
Джулия покачала головой.
- Ло сиенто, но компрендо.
Сестра посмотрела на мгновение на Джулию, а затем медленно поднесла кольцо к лицу, чтобы всмотреться в его глубину. Ее рука дрожала, и она чувствовала какие-то толчки энергии, проходящие от ее кисти к локтю.
- Это оно, - сказала Сестра. - Эта стеклянная вещь. Я не знаю, как и почему, но... эта вещь позволяет мне понимать ее, а она тоже может понимать меня. Я слышала, будто она говорит по-английски, Бет... И я думаю, что она слышала, будто я говорю по-испански.
- С ума сойти, - сказала Бет, но она думала о прохладном потоке, омывавшем ее колени, и горло ее больше не страдало от жажды. - Я имею в виду... Это ведь просто стекло и камни, так ведь?
- Вот, - Сестра подала его ей. - Посмотри сама.
Бет провела пальцем по одному из колосьев.
- Статуя Свободы, - сказала она.
- Что?
- Статуя Свободы. Вот что оно мне напоминает. Даже не саму статую, а... венец на ее голове.
Она подняла кольцо к голове, колосьями кверху.
- Это могло бы быть венцом, не правда ли?
- Я никогда не видел более красивой принцессы, - произнес мужской голос из темноты за костром.
Мгновенно Бет схватила кольцо, чтобы защитить его, и отшатнулась в сторону от голоса. Сестра напряглась:
- Кто это?
Она почувствовала, что кто-то медленно идет по развалинам, приближаясь к кругу света возле костра.
Он вступил в кольцо света. Взгляд его задержался на каждом из них по очереди.
- Добрый вечер, - вежливо произнес он, обращаясь к Сестре.
Это был высокий, широкоплечий мужчина с царственной бородой, одетый в пыльный черный костюм. Коричневое одеяло облегало его плечи и шею как крестьянское пончо, а на его бледном, с острым подбородком лице были розовые шрамы от глубоких ожогов, как полосы от кнута. Рана с запекшейся кровью зигзагом пролегла по его широкому лбу от левой брови и до скулы. Большая часть рыже-седых волос сохранилась, хотя на голове были пятна голой кожи размером с однодолларовую монету. Изо рта и носа шел парок от дыхания.
- Не возражаете, если я подойду поближе? - спросил он с расстановкой, в голосе его слышалась боль.
Сестра не ответила. Человек ждал.
- Я не кусаюсь, - сказал он.
Он дрожал, и она не могла отказать ему в тепле.
- Подходите, - осторожно сказала она и отступила, чтобы дать ему пройти.
Он сморщился, когда приблизился, хромая, Сестра увидела, почему ему больно: зазубренная полоска металла пронзила его правую ногу выше колена и вышла на три дюйма с другой стороны. Он прошел между Сестрой и Бет и двинулся прямо к огню, где стал греть, вытянув, руки.
- Ах, как хорошо! Снаружи, должно быть, ниже нуля!
Сестра тоже ощущала холод и вернулась ближе к огню. За ней следовали Джулия и Бет, все еще прижимавшая к себе, словно бы защищая, кольцо.
- Кто вы, черт возьми? - уставился Арти туманными глазами из-за костра.
- Меня зовут Дойл Хэлланд, - ответил мужчина. - Почему вы не ушли со всеми остальными?
- С какими остальными? - спросила Сестра, все еще смотревшая на него с опаской.
- Теми, кто ушел. Вчера, мне кажется. Сотни таких, бежавших, - он слабо улыбнулся и махнул рукой кругом. - Бежавших из Гарден-Стейт. Может, дальше на западе есть укрытия. Я не знаю. Как бы то ни было, я не ожидал, что кто-нибудь остался.
- Мы пришли из Манхэттена, - сказала ему Бет. - Мы пробрались через Голландский туннель.
- Я не думал, что кто-нибудь смог выжить после того, что постигло Манхэттен. Говорят, что было по меньшей мере две бомбы. Джерси-Сити сгорел моментально. А ветры... Боже мой, какие ветры!
Он сжал кулаки перед огнем костра.
- Это был смерч. И, думаю, не один. Ветер просто... срывал дома с фундаментов. Считаю, что мне повезло. Я попал в подвал, а здание над моей головой развалилось. Это сделал ветер.
Он боязливо коснулся металлической пластины в ноге.
- Я слышал, что смерчи протыкают иногда соломиной телефонные столбы. Мне кажется, это такого же порядка, а?
Он посмотрел на Сестру.
- Я чувствую, что выгляжу не лучшим образом, но почему вы так пристально на меня смотрите?
- Откуда вы пришли, мистер Хэлланд?
- Я был неподалеку и увидел ваш костер. Если не хотите, чтобы я оставался, так и скажите.
Сестре стало стыдно от того, что она подумала. Он опять вздрогнул от боли, и она увидела, что кровь опять потекла из раны, где торчала пластина.
- Это место мне не принадлежит. Вы можете быть там, где вам захочется.
- Спасибо. Не очень приятная ночь, чтобы куда-то идти.
Его взгляд перешел на сверкающее стеклянное кольцо, которое держала Бет.
- Эта вещь сверкает, правда? Что это?
- Это... - Она не могла подобрать верное слово. - Оно волшебное, выпалила она. - Вы не поверите, что только что произошло! Видите вон ту женщину? Она не говорит по-английски, а эта вещь...
- Это бросовая вещь, - вмешалась Сестра, забирая ее у Бет.
Она все еще не доверяла незнакомцу и не хотела, чтобы он узнал что-нибудь еще о ее сокровище.
- Это просто блестящий утиль, вот и все.
Она положила ее на дно сумки, и горение камней уменьшилось и исчезло.
- А, вы интересуетесь блестящими камушками? - спросил мужчина. - Я могу показать вам еще.
Он огляделся, потом похромал в сторону на несколько ярдов и с болью нагнулся. Он подобрал что-то и принес к костру.