- Дева Мария, - сказала она спокойно. - Вы горели, да? О, Господи... Извините, я не хотела разглядывать так пристально, но... - Она посмотрела на Свон, и ее лицо, казалось, изменилось от боли. Слабый проблеск слез появился у нее в глазах. - О, Господи, - прошептала Леона. - О, Боже мой, вы двое были... так много испытали.
- Мы живы, - сказал Джош. - Это главное.
- Да, - согласилась она, кивая, и опустила глаза. - Извините меня за грубость. Я была воспитана значительно.
- Леона, - раздался дребезжащий голос мужчины, и он снова задыхался в приступе кашля.
- Я лучше погляжу за мужем, - сказала она, покидая комнату через дверку. Пока ее не было, Джош оглядывал комнату. Она была полна стоящей беспорядочно мебелью, потертый зеленый коврик лежал напротив камина. Он побоялся подойти к зеркалу, висевшему на стене, и пошел к стеклянному буфету неподалеку. На полках в буфете лежали дюжины хрустальных шариков различных размеров, самые маленькие размером приблизительно с гальку, а наибольшие размером с два кулака Джоша. Большинство из них были размером с бейсбольный мячик и выглядели совершенно прозрачными, хотя некоторые были бледно-голубыми, зелеными или желтыми. Добавлением к коллекции были различного вида перья и какие-то кочерыжки от кукурузных початков с разноцветными вкраплениями.
- Где мы? - спросила Свон, по-прежнему крепко прижимая Пирожкового Обжору. Под глазами у нее от усталости были темно-лиловые круги, и жажда жгла ей горло.
- Маленький город под названием Салливан. Здесь тоже сохранилось не многое. Мне кажется, что здесь все погибло, за исключением этих людей. Он подошел к каминной полке и стал изучать несколько фотографий в рамках, вставленных там. На одной из них Леона Скелтон сидела на крыльце рядом со смеющимся, толстым мужчиной средних лет, который мог больше похвастаться животом, чем волосами, но глаза были молодыми и немного озорными за очками в тонкой оправе. Он обнимал Леону одной рукой, а другая, казалось, двигалась по ее коленке. Она смеялась, обнажая сверкающие серебряные зубы, и была, казалось, лет на пятнадцать моложе, чем сейчас.
На другой фотографии Леона качала в руках как ребенка белого кота, лапы которого раскачивались в воздухе. На третьей фотографии человека с большим брюхом был вместе с молодым парнем, они оба держали удочки и демонстрировали очень большую рыбу.
- Это моя семья, - сказала Леона, входя в комнату. - Моего мужа зовут Дэви, нашего сына Джо, а кошку Клеопатра. Она звалась Клеопатрой, я имею в виду. Я похоронила ее около двух недель назад. Закопала ее далеко, так, чтобы никто не мог до нее добраться. У вас-то есть имена, или вы инкубаторские?
- Я - Джош Хатчинс. Это Сью Ванда, но я зову ее Свон.
- Свон, - повторила Леона. - Прелестное имя. Рада познакомиться с вами обоими.
- Спасибо, - сказала Свон, не забывшая, оказывается, о хороших манерах.
- О, Господи! - Леона повернулась, взяла с кофейного столика несколько сельскохозяйственных журналов и журналов "Прекрасный Дом" и убрала их, затем достала из угла щетку и начала сметать пыль к камину. Дом - страшная развалюха, - извинилась она за то, что занялась наведением порядка. - Раньше легко было содержать его в чистоте, но те времена уже улетели. У меня довольно долго не было гостей! - Она закончила сметать пыль и встала, заглядевшись в окно на красную пелену и беспорядочные руины Салливана. - Раньше здесь был прекрасный городок, - произнесла она бесцветно. - Возле нас жили около трехсот человек. Прекрасные люди. Бен Маккормик, бывало, говорил, что он достаточно толст, чтобы из него получилось три человека. Дру и Сиззи Стиммонс жили в том доме, вон там, показала она. - О, Сиззи любила шляпки! У нее их было около тридцати, она каждое воскресенье надевала новую шляпку, и каждый день ходила в разных, и так тридцать дней, затем начиналось снова. Кайл Досс был владельцем кафе. Женева Дьюберри управляла общественной библиотекой, и о, Господи, могла говорить только о книгах! - Ее голос становился все тише и тише, совсем умолкая. - Женева все говорила, что как-нибудь сядет и сама напишет роман. И я всегда верила, что она напишет. - Она показала рукой в другом направлении. - Норм Баркли ниже, в том конце дороги. Вы отсюда не увидите его дом. Я едва не женилась на Нормане, когда была молода. Но Дэви украл меня, с помощью розы и поцелуя в одну воскресную ночь. Да, сэр. - Она кивнула, и, казалось, вспомнила где она была, согнулась и поставила щетку обратно в угол, словно бы отказывая своему танцевальному партнеру. - Да, сказала он, - это был наш город.
- Куда они ушли? - спросил Джош.
- На небеса, - ответила она. - Или в ад. Кто куда, я так полагаю. О, некоторые из них просто собрались и уехали. - Она пожала плечами. - Куда не могу сказать. Но большинство остались здесь, в своих домах и на своей земле. Затем болезнь начала косить людей... пришла Смерть. Это похоже на большой кулак, стучащий по двери - бум, бум, бум, бум, примерно так. И вы знаете, что не можете не впустить этого, но вы пытаетесь. - Она облизнула свои губы, ее глаза блестели. - Конечно, стоит какая-то безумная погода для августа, да? На улице достаточно холодно, чтобы превратиться в ледышку.
- Вы... знаете, что случилось, да?
Она кивнула.
- О, да, - сказала она. - Ли Проктер держал радио у себя в скобяном магазинчике, а я зашла туда купить гвозди и веревку, чтобы повесить картину. Не знаю, какая станция была включена, но вдруг неожиданно раздался ужасный треск, и голос человека начал говорить очень быстро об опасности и бомбах и все такое прочее. Затем последовал обжигающий шум, будто растапливали сало в горячей кастрюле, и радио замолкло. Никто не мог вымолвить ни слова, даже прошептать что-нибудь. Вбежала Вильма Джеймс, кричала всем, чтобы посмотрели на небо. Мы вышли и посмотрели, и увидели аэропланы или бомбы или что-то в этом роде, которые летели над нашими головами, и некоторые из них сталкивались друг с другом. И Гранжи Такер сказал: "Это началось! Начался Армагеддон!" А затем он залег в канаву возле магазина и стал наблюдать за тем, что летело наверху.
- Потом налетел ветер, и пыль, и холод, - сказала она, по-прежнему вглядываясь в окно. - Солнце стало кроваво-красным. Прошли ураганы, и один из них разрушил ферму Маккормика, не оставив камня на камне. Не осталось и следа от Бена, Джины или детей. Конечно, все в городе стали приходить ко мне, желая узнать, что случится в будущем и все остальное. - Она пожала плечами. - Я не могла признаться им, что я видела черепа там, где раньше были их лица. Как можно сказать своим друзьям что-либо подобное? Да, мистер Ланом - почтальон округа Рассел - не появлялся, и телефонные линии умерли, и не было электричества. Мы знали, что что-то произошло. Килл Досс и Эдди Мичам вызвались добровольцами проехать двадцать миль до Матисона и выяснить, что произошло. Они уже никогда не вернутся. Я видела черепа на месте их лиц, но что я могла сказать? Вы знаете, иногда нет смысла говорить кому-нибудь, что его время вышло.
Джош не успевал следить за бессвязной речью старой женщины.
- Что вы имеете в виду, когда говорите, что вместо лиц были черепа?
- Ох, извините. Я забыла, что не все из Салливана знают обо мне. Леона Скелтон отвернулась от окна со слабой улыбкой на иссушенном лице. Она взяла одну из ламп, пошла через комнату к книжному шкафу и вытащила папку в кожаной обложке; подала Джошу и открыла ее. - Начнем отсюда, сказала она. - Это я. - Она показала на пожелтевшую фотографию и статью, аккуратно вырезанную из журнала.
Заголовок гласил: "Ясновидящая из Канзаса предсказала смерть Кеннеди раньше Диксона на шесть месяцев". А ниже маленький подзаголовок гласил, что Леона Скелтон видит для Америки богатство и новые перспективы! На фотографии была изображена молодая Леона Скелтон, окруженная котами и хрустальными шарами.