О, черт! - подумал он, когда кровь пошла изо рта. Славное тут местечко! Он собрал силы для броска, надеясь, что мог бы встать из последних сил и ударить, выбить мозги из этого ублюдка.
Топор достиг зенита, собираясь упасть.
Неожиданно среди суматохи раздался голос:
- Отставить!
Эффект был такой же, какой производит щелчок кнута на диких животных. Они почти все до единого остановились и отошли назад. Рыбоглазый мужчина осторожно опустил топор, и другие тоже оставили Джоша в покое. Он сел и увидел Свон в нескольких шагах от себя, ползущую к нему. Она все еще держала Плаксу, ее глаза плавали в слезах от шока. Леона была на четвереньках неподалеку, кровь текла из пореза над левым глазом, и лиловый кровоподтек красовался на ее щеке.
Толпа расступилась, пропуская кого-то. Тяжелый, толстый, лысый мужчина в коротких брюках и ковбойских сапогах, с голой грудью и мускулистыми руками, украшенными разноцветными рисунками, вошел в круг. В руке он держал мегафон и посмотрел вниз на Джоша темными глазами из-под нависающих неандертальских бровей.
О, черт! - подумал Джош. Парень был по меньшей мере столь же огромным, как некоторые борцы тяжелого веса. А за лысым неандертальцем подошли два других человека с разрисованными лицами, неся на плечах кабинку. В ней сидел мужчина, одетый в темно-лиловую одежду, его волосы были белыми, до плеч, волнистыми. Волнистая светлая борода покрывала подбородок, лицо узкое, вытянутое, глаза под густыми белыми бровями были мутного оливково-зеленого цвета. Цвет их напомнил Джошу о воде в пруду возле дома, в котором он провел детство, где два маленьких мальчика утонули одним летним утром. И он припомнил, как ему сказали, что на дне там лежит свернутое кольцами чудовище и ждет очередных жертв.
Этому молодому человеку было от двадцати до двадцати пяти, на нем были белые перчатки, голубые джинсы, кроссовки "Адидас" и красная рубашка. На лбу был нарисован зеленый знак доллара, на левой скуле - красное распятье, а на правой - черные вилы дьявола.
Неандерталец поднял рупор ко рту и проорал:
- Да восславят все лорда Альвина!
40. ЗВУК ЧЬЕГО-ТО ПЕРЕРОЖДЕНИЯ
Маклин слышал в криках ночи пение сирен, и теперь он знал, что пришло время.
Он осторожно, чтобы не побеспокоить Роланда и Шейлу, выполз из спального мешка; он не хотел, чтобы кто-либо из них пошел вместе с ним. Он боялся боли, и не хотел, чтобы они видели его слабым.
Маклин вышел из палатки на холодный ветер и медленно двинулся в сторону озера. Факелы и костры лагеря поблескивали вокруг него, и ветер трепал черно-зеленоватые бинты, которыми был перевязан его обрубок. Он ощущал тошнотворный запах своего заражения, в течение нескольких дней она уже сильно воняла. Левая ладонь опустилась на рукоятку ножа, висящего на поясе его брюк. В его планы входило снова открыть рану и окунуть тело в излечивающие воды Великого Соленого Озера.
Как только Маклин вышел из палатки, проснулся и сел Роланд Кронингер. Автомат калибр был зажат у него в руках. Он всегда спал с ним, не отпускал его даже тогда, когда Шейла Фонтана позволяла ему делать с ней грязную вещь. Он также любил смотреть, когда Шейла занималась этим с Королем. Они, в свою очередь, кормили Шейлу и защищали от других мужчин. Они были очень подходящим трио. И сейчас он знал, куда пошел Король и почему. В последнее время рана Короля пахла очень плохо. Вскоре он услышит в ночи другой крик, какие он слышал часто, когда лагерь уже успокаивался. Он был Рыцарем Короля и полагал думал, что всегда должен быть с Королем, чтобы помогать ему, но это было то, что Король хотел сделать один. Роланд лег обратно, автомат покоился на его груди. Шейла пробормотала что-то и снова погрузилась в сон. Роланд лежал и ждал, когда в ночи раздастся крик перерождения Короля.
Маклин миновал другие палатки, картонные коробки-убежища и машины, в которых обитали целые семьи. Запах соленой воды жалил ноздри, обещая боль и очищение. Земля начала медленно спускаться вниз, к краю воды, и вокруг него на земле были разбросаны одежды, покрытые кровью, тряпки, повязки и бинты, сорванные или сброшенные исцелявшимися до него.
Он вспомнил крики, которые слышал по ночам, и его нервы напряглись. Он остановился менее чем в двадцати шагах от того места, где озеро подбиралось к скалистому берегу. Его призрачная рука зудела, и обрубок отзывался болью синхронно с сердцебиением. Я не могу сделать это! подумал он. О Господи, я не могу!
- Дисциплина и контроль, мистер, - сказал голос справа от него.
Там стоял Солдат-Тень, подперев белыми, костяного цвета руками бока, с луноподобным лицом, с полосками въевшейся грязи под краем шлема.
- Если ты упустишь эту возможность, то что же у тебя будет?
Маклин не ответил. Плеск воды у берега был одновременно и соблазнительным и пугающим.
- Что, нервишки отказали, Джимми-мальчик? - спросил Солдат-Тень. И Маклин подумал, что его голос похож на голос отца. В нем были те же ноты насмешливого отвращения. - Ну, это не удивительно, - продолжал Солдат-Тень. - Тебе ведь удалось уничтожить этот дерьмовый Земляной Дом, да? Ну, ты же сделал действительно прекрасную работу!
- Нет! - Маклин покачал головой. - Это не моя вина!
Солдат-Тень нежно засмеялся.
- Ты _з_н_а_л_, Джимми-мальчик. Ты знал, что далеко не все в порядке в Земляном Доме, но продолжал принимать сосунков, потому что почувствовал запах денег братьев Осли, да? Мужик, это ты убил всех тех бедных болванов! Ты похоронил их под несколькими сотнями тонн, спас и сохранил лишь свою собственную задницу, да?
Теперь Маклин подумал, что это действительно голос его отца, и что лицо Солдата-Тени начинает напоминать полноватое, с ястребиным носом лицо давно умершего отца.
- Просто у меня была возможность спастись, - ответил Маклин, но голос его был слаб. - Так что же мне теперь делать, ложиться и умирать?
- Черт, тот мальчишка имеет куда больше здравого смысла и мужества, чем ты, Джимми-мальчик! Это ведь он вытащил тебя! Он заставил тебя двигаться, и он находил еду, чтобы поддерживать твою задницу! Если бы не мальчишка, ты бы не топтался сейчас здесь, потирая ботинками, потому что ты боишься этой маленькой боли! Этот мальчишка знает значение дисциплины и контроля, Джимми-мальчик! Ты всего лишь усталая, старая развалюха, которой следовало бы окунуться в это озеро, опустить голову вниз под воду и глубоко вдохнуть, как сделали они. - Солдат-Тень кивнул на озеро, где в морской воде плавали тела самоубийц. - Ты раньше думал, будучи в Земляном Доме показным героем, что это для тебя дно, полное падение. Так вот, дно это здесь, Джимми-мальчик. Прямо здесь. Ты не будешь стоишь и куска дерьма, если не успокоишь свои нервы.
- Нет! - сказал Маклин. - Это... это все не так!
Рука указала на Великое Соленое Озеро.
- Так докажи это!
Роланд почувствовал, что снаружи кто-то есть. Он сел, щелкнул автоматом. Иногда мужчины бродили вокруг ночью, учуяв Шейлу, и их приходилось отпугивать.
Свет фонаря ослепил его, и он направил пистолет на фигуру, державшую фонарь.
- Опусти, - сказал человек. - Я не хочу иметь неприятностей.
Шейла вскрикнула и села, ее глаза были дикими. Она отодвинулась от человека со светом. Ей снова приснился тот же кошмар, как Руди тащится к палатке, лицо его белое обескровленное, а рана в его горле раскрывается будто огромный рот и из-под лиловых губ вылетает шипящий голос, вопрошающий:
- Ну что, убила сегодня еще какого-нибудь младенца, Шейла, дорогая?
- У вас все же будут неприятности, если вы не уберетесь вон.
Роланд уставился на него свирепыми глазами. Он крепко держал автомат, его палец лежал на спусковом крючке.
- Это я. Джад Лаури.
Он посветил лампой на свое лицо.
- Узнаешь?
- Чего тебе нужно?
Лаури направил свет на пустой спальный мешок Маклина.
- Куда ушел полковник?
- Наружу. Что ты хочешь?
- Мистер Кемпка хочет поговорить с тобой.
- О чем? Я доставил ему порцию прошлой ночью.