«Как же я смешна».
Спускаясь по лестнице в общий зал, Тая чувствовала себя немного странно – еще не леди с охраной, но и уже не пленница с надзирателями. «Какое странное ощущение».
На нижних ступенях она остановилась и осмотрелась. Окна все еще были занавешены, но теперь лампы ярко горели, пропало напряжение и чрезмерная мрачность.
Карт сидел за угловым столом. Тая с тревогой посмотрела на него, но, к собственному облегчению, не заметила никакой крови. Он был цел, если не считать небольшой ссадины на щеке. Рядом с ним устроился, скрестив руки на груди, еще один человек в костюме. Чуть в стороне хозяйка гостиницы чуть ли не с заискивающим мурлыканьем перевязывала руку четвертого имперского посланника. Похоже, ему не повезло оказаться у двери.
«Неужели я все-таки добросила до него стул?» — этот вопрос волновал ее не более пары секунд, главная проблема теперь заключалась совершенно в другом.
«Старый ты мой Карт… простишь ли хотя бы ты меня?».
Мать никогда не простила бы ей подобную слабость и трусость. Она предпочла… она… Тая схватилась за поручень лестницы, чтобы не упасть. Перед глазами разлилось красное пятно.
«Если я буду стоять на месте, то упаду».
Нельзя было оттягивать разговор. Это лишь усугубит все.
Тая смотрела прямо на Карта. На его бледном лице появилась слабая, сдержанная улыбка. «Он думает, что я выбрала смерть. Он не знает, что за трусиху охранял».
Сломанный нос окликнул человека, следившего за стариком:
— Госпожа Тая желает поговорить с господином Картом.
Тот не стал спорить, поднялся и отошел, Тая заняла его место и прошептала:
— Вы в порядке?
— Да, решил дернуться и немного получил, — Карт коснулся ссадины на щеке и сощурился, — но будь я помоложе лет на двадцать… Они предложили вам императорское прощение, да?
Тая не стала ничего говорить и отдала Карту письмо. Он принял его с великой осторожностью, покрутил, рассматривая со всех сторон, потом начал читать — неспешно, точно запоминая каждое слово.
«Как же медленно!» – измученно подумала Тая.
— Я согласилась, — шепнула она и застыла в ожидании удара.
Старый Карт положил письмо на стол и вновь потер рану. Его короткое молчание было невыносимо долгим. Он много лет помогал Тену Речному, был его ближайшим советником, а теперь видел, как дочь этого Тена, верного своему слову и делу, предавала все принесенные жертвы. Мелкая, избалованная девчонка...
— Вы поступили правильно, — его морщинистая, легкая рука накрыла ее ладонь. — Моя госпожа, вы плачете? Не стоит.
Тая не могла поверить своим ушам. Она пристально посмотрела в глаза Карта, он ответил болезненной улыбкой.
— Но ведь…
— Это была война вашего отца, госпожа. Я не обещал ему продолжать бесполезную и бесконечную мясорубку. Я дал клятву, что вы будете в безопасности.
— Но если они убьют нас?
Карт покосился единственным зрячим глазом на посланников императора и покачал головой:
— Империя в войне с тремя северными королевствами, госпожа. Если бы Его Величество хотел просто вас убить, то мы бы с вами уже не разговаривали, а гостиница бы горела. Что до показательной казни… хм. Когда бы император мечтал настроить против себя всех друзей вашего отца, отказавшихся предать трон много лет назад, то придумал бы что-нибудь попроще. Они назвали вам его условие?
— Нет.
— Плохо, — он заметил, как губы Таи дрогнули, и поспешил успокоить ее, — но это не самые дурные карты. Условия не прозвучали, да, но вы императору нужны куда больше, чем он вам. Это шанс, госпожа. Шанс, вернуть все и, возможно, выторговать еще больше. О цене… хм… будем думать в столице. В любом случае, если что-то станет понятней в дороге, — он понизил голос, — я смогу подумать, за какие ниточки можно потянуть. Верховный Советник императора, мой старый оппонент и товарищ, разумный человек и все еще влияет на Его Величество. Думаю, он сможет помочь. Но это потом. Думаю, пока что надо волноваться о другом.
Старик отпустил руку Таи и подвинул свой стул поближе к ней:
— Пока вас не было, я следил за… кхм… нашими новыми друзьями. Что вы можете сказать о них?