Джервис отвернулся, боясь, что адмирал увидит в его глазах слёзы. Но Рейлен даже не смотрел в его сторону. Развернувшись к раскачивающимся в доках судам, он положил правую руку на меч и с важным видом продолжил тираду.
— Предстоящая война сделает людей свободными, Джарвис! — громогласно провозгласил он, будто стараясь, чтобы все на верфи его услышали.
— Джервис, — простонал механик себе под нос.
— Я и Персиваль ведём таких как ты в новый мир. Если хочешь сравнение, то представь нас воздушными богами, несущими остальных людей на своих спинах. То, что нам приходится делать — тяжёлый труд. Огромная ответственность и великая ноша. Все мы отдаём страшную цену за каждый сделанный шаг, но пройдёт несколько лет, и всё это забудется. Смерти, взрывы, мелкие дрязги. Останется только победа и герои, которые её добились.
— Убийц не превозносят, как героев, — злобно прорычал Джервис. — А вы, собираетесь залить королевство кровью.
Адмирал вновь повернулся, и механик увидел на его лице что-то вроде сожаления. Тень усталости и печали.
— Кровь прольётся, ты прав, — сказал он без былого пафоса. — Но такова цена любых перемен. Ведь не заплатив справедливую цену кровью — своей или вражеской, неважно, — ничего не добьёшься.
Адмирал сделал паузу, затем вновь выпрямился, подняв подбородок. Плащ за его спиной заколыхался, от нахлынувшего из открытых ворот ветра, вновь придавая ему облик героя с картин.
— Сегодня всё изменится, парень. И ты ещё можешь стать частью этого. — Он вздохнул, а затем посмотрел прямо на механика. Жёстко, холодно. Страшно. — Скажи мне, кто пришёл с тобой, присягни мне на верность, и я сохраню тебе жизнь. Ты переживёшь этот день. Увидишь новый мир — такой, который построю я. Мир, где все будут равны. Мир, где все окажутся свободны. Справедливый мир. Правильный. И, быть может, ты найдёшь в нём своё место.
Между солдатами протиснулся один из пилотов. Джервис уже видел его на верфи пару раз, но сейчас, сломленный и раздавленный, он не мог вспомнить его имя. Даже думать о нём не мог. Только о словах Рейлена. А ещё об Аллеке, которого подвёл. О слушателях, о принцессе.
Он не понимал, как именно действия Рейлена могут сделать мир вокруг лучше. Но знал лишь одно. В новом мире, каким бы он ни был, ему также не будет места, как нет его здесь. Он уже пытался начать новую жизнь, но провалился. И теперь, всё чего он хотел, лишь закончить уже начатое дело. Доказать себе, что способен на это.
Он не собирался отступать. Может быть, это было глупо, самонадеянно и наивно. Но умереть сейчас, стараясь изо всех сил, казалось ему честнее и справедливее, чем остаться жить, вновь струсив и предав друзей. Он слишком часто убегал. Совершил так много ошибок. Нарушил так много обещаний.
И теперь, во что бы то ни стало, хотел всё исправить. Сделать всё правильно. Вот только не знал, как.
Подошедший пилот, в белой, словно молоко рубашке отдал адмиралу честь:
— Ласточка погружена, сэр, — сказал он, перекрикивая нарастающий шум двигателей двух десятков кораблей, готовых вот-вот отправиться в небо. Кораблей, в которые Джервис вложил всего себя, но сейчас ненавидел их всем сердцем. Они напоминали ему о его провале. — Пластины на борту загородили два трапа из трёх, но теперь всё наконец готово. Остальные корабли, ждут команды уже несколько часов.
— Отлично, — кивнул Рейлен, похоже, потеряв к Джервису интерес. — Открывайте двадцать вторые ворота и готовьтесь к взлёту. Аур, — он взглянул через плечо на офицера, который всё это время стоял рядом молча. — займитесь охраной периметра. Приведите всех людей, что сможете, в этот ангар. Плевать, пусть хоть весь остальной завод сгорит в синем пламени, мы должны вылететь по расписанию. Вы отвечаете за это головой.
— Есть, сэр! — отчеканил офицер и удалился.
— Король скоро будет здесь… — с ненавистью произнёс Джервис. Эти слова вырвались откуда-то изнутри — жест отчаяния и ничего больше. Ему хотелось сделать адмиралу больно. Хотелось хотя бы ужалить его, если уж он не может на самом деле дать отпор. — Король прибудет сюда вместе со своим флотом. Прибудет сюда во всеоружии и непременно остановит вас.