«А объяснять тебе я не обязана», — подразумевали последние слова. Она злилась на Реми, хоть и понимала, что эта злость бессмысленна и лишь мешает.
— Что там поделывает мой супруг?
— Беспокоится о том, справляетесь ли вы с уборкой урожая, и о том, что вы переманиваете у него людей.
— А в остальном?
— А в остальном, как мне кажется, они с вашей сестрой счастливы.
Аликс каждый раз заставала врасплох и раздражала привычка Раймона, перенятая, как выяснилось, и Реми, называть эту крестьянскую девку ее сестрой. А уж в том, что та счастлива, сомневаться не приходилось. Счастлива, не подозревая, что своей удачей обязана воле случая, одарившего ее, подобно Аликс, внешностью матери барона де Вуазен, дамы, в чьих жилах, пусть и со многими примесями, текла благородная кровь де Поэров, герцогов Бретани. Глупая курица счастлива, потому что господин барон оказался блудлив и плодовит не в меру, а Аликс допустила ошибку.
В то, что счастье можно заслужить молитвами и благочестием, как ей твердили с младенчества, Аликс не верила никогда. Что счастье можно устроить своими руками и по своему разумению, поверила на какое-то время, и до сих пор теперь разгребает последствия. Воистину «всякому имущему дано будет, а у неимущего отнимется и то, что имеет». Эти слова неизменно рождали в Аликс протест вместо смирения. Подобные ей не имут не только счастья, но и покорности. Возможно потому, что покорность судьбе, умение с ней соглашаться и приспосабливаться, и есть счастье.
— Она в тягости?
— Об этом мне не известно.
А если и известно, скрывать от Аликс будут до последней возможности.
Она вдруг особенно остро ощутила, что ее отделяет от всех этих людей — Браканта с его женой, Магали с ее мечтами, Ньеля с его невестой, Раймона с его девкой, Реми с его глупой преданностью де Ге, — невидимая и непроницаемая стена. Они все по одну сторону стены со своей способностью отряхнуться после пинка судьбы и продолжать верить в лучшее, а Аликс с ее тьмой, слепотой глаз и неспособностью к слепоте веры — по другую.
— С вами все в порядке, госпожа графиня? — послышался голос Реми.
Она повернулась и сделала несколько шагов на голос. За круговертью мыслей и чувств Аликс опять потерялась в пространстве. Опасная и глупая в своей небрежности привычка, от которой ей до сих пор не удалось избавиться.
Аликс почувствовала, как ее осторожно берут под локоть, и тут же вырвала руку. Но не отодвинулась. Хотелось ударить Реми, ударить изо всех сил, и в то же время упереться лбом в поношенную ткань дублета и услышать дурацкое «ш-ш-ш» у себя над ухом. До боли хотелось ему верить, но страх и опыт предательства железным обручем сдерживали порыв. Разве что на мгновение. Она ведь может поверить ему… на мгновение? Поверить, проверить, испытать?
Аликс понадобилось лишь повернуться и слегка привстать на цыпочках — они с Реми были почти одного роста. Пальцами она прикоснулась к его лицу и поняла, что коснулась кончика носа. Повела рукой чуть ниже и ладонь накрыла рот. Чужое дыхание согрело кожу щекотным и непривычным до невыносимости ощущением. Реми застыл, его тело не двигалось. И тогда Аликс, опустив руку, сказала:
— Поцелуй меня.
Мгновение она напряженно ждала, почти уже сожалея о вырвавшихся словах. Прикосновение губ к губам заставило ее напрячься еще сильнее. Аликс попыталась отвлечься от этого ощущения, закинув руки ему на шею. Но стоило поцелую углубиться, напряжение отозвалось дрожью внутри. А когда его язык скользнул в ее рот, Аликс оттолкнула Реми и отступила на шаг. Отвращение тяжелым тошнотворным комом поднялось из желудка и застряло в горле.
— Не могу, — с трудом выговорила она.
Реми молчал, но видел ее. Аликс пыталась успокоиться, и не видела ничего. Впервые в жизни высказав правду вслух, она чувствовала себя очень странно.
Протянув вперед руку, Аликс сделала несколько шагов и, натолкнувшись на сундук у окна, села. Сорвала ненавистную повязку с глаз, но легче не стало. Нужно отдышаться, избавиться от болезненного узла в горле.
— Зачем тогда? — наконец спросил он.
Аликс усмехнулась сквозь боль. Все еще трудно было дышать, и она предпочла оставить вопрос без ответа. Тем более, что ответа она не знала.
— С Раймоном тоже было так?
— Всегда.
Она хотела бы посмотреть на него сейчас. Не ждать слов, а увидеть выражение лица. Уйдет? Или, не дожидаясь, самой сказать, чтоб уходил?
— Почему?
Аликс пожала плечами. Что он хотел услышать?