— Что за весть?
И от кого? За два дня и две ночи до Конфлана не добраться и, тем более, не вернуться обратно. Где его носило?
— Ваш брат умер.
— Да? И как же он умер?
— Подавился.
На дурные шутки настолько низкого пошиба Аликс считала его неспособным. Видимо, зря.
— Чем?
— Вином.
Нет, это точно самая идиотская шутка, какую он мог придумать. Или… это не шутка, и он хочет сказать…
— Ты убил его?
— Да.
— Как?
— Вам не нужно этого знать.
Ответ почти взбесил Аликс.
— Как? — повторила она.
— Яд.
— И он умер?
— Да.
— Ты сам видел, как он умер?
— Нет.
— Значит, Гильом жив.
— Я видел, как его похоронили.
У Аликс вырвалась усмешка.
— Это мог быть не он.
— Это был он.
Поверить, что Гильома больше нет? Вот так просто? Раз — он выпил отраву, два — его похоронили, три — его больше нет. Гильома нет! Его нет, и ей больше не нужно вздрагивать от каждого шороха…
Аликс расхохоталась. Смех звучал хрипло, грубо, отрывисто, почти как лай. И он все не кончался. Уже болело в груди и животе, но мышцы продолжали сокращаться.
— И что дальше? Ты убил его чтобы что? — Смех перешел в крик, становящийся с каждым словом все громче. — Чтобы я из благодарности стала куклой, которую ты дергаешь за веревочки? Чтобы легла с тобой в постель? Тебе это нужно? Убить его и получить то, чего не получал он? А если я не подчинюсь, ты убьешь и меня? Или возьмешь си…
Ее остановил шлепок по щеке. Ошеломленная Аликс подавилась концом фразы и поднесла руку к лицу. Это что… пощечина?!
— Пошел вон отсюда! Вон! Не смей ко мне прикасаться! Не смей поднимать на меня руку!
Он ушел — Аликс услышала, как с силой хлопнула дверь. Ее душили боль и ярость. Запрокинув голову, она закричала, громко, хрипло, зло. Долгим криком без слов. Покачнулась и, опершись на стол, одной рукой смела с него все. Стук черепков и плеск породили желание разбить еще что-нибудь.
Тяжелый топот ног быстро приблизился, а следом глухой удар оповестил о встрече двери с камнем.
— Госпожа графиня!
Жеан и его люди оказались бдительны и выполнили приказ.
— Вон! Выйдите все!
— Госпожа графиня!
— Я цела! Вон!
Они ушли, испуганная Магали осталась.
— Чего случилось-то, н-графиня? Чего вы так кричали?
Да как он посмел уйти?! Аликс с ним еще не закончила, еще не все высказала, не все выяснила.
— Приведи сюда скомороха. Немедленно.
Впрочем, еще до того, как Магали вернулась, Аликс уже знала, каков будет ответ: Реми нигде не было.
Значит, он в подземелье, если, конечно, вообще не покинул замок. А если покинул, то теперь вряд ли вернется.
Она спускалась осторожно, очень медленно, прислушиваясь. Вдруг его там нет? Вдруг он ушел? А вдруг вообще это все морок? Аликс застыла. Неужели разговор со скоморохом ей привиделся? Того, что он говорил, ведь не могло случиться на самом деле… Она сошла с ума?! Даже прикосновение к каменным плитам стены не помогло понять, где бред, а где явь. Вновь накатила слабость. Аликс теряла почву под ногами — во всех смыслах.
Повязка на глазах почему-то мешала дышать, но силы поднять руку и сдернуть ее на шею, нашлись не сразу. Слабость отступила, оставив слабую дрожь в коленях и горьковатый привкус тошноты. Куда дальше? Вниз или наверх? Нельзя бесконечно стоять на лестнице, ведущей в подземелье. Еще раз накатит — можно упасть. Аликс осторожно, держась за стену, опустила ногу и сделала шаг вниз. Она пройдет этот путь до конца.
Уже в подземелье, Аликс долго ощупывала стены, в поисках нужной плиты. И снова это было слишком похоже на кошмарный сон или бред — полная темнота перед глазами и воображаемое пространство подземелья в ее голове. Но она все-таки нашла нужную нишу и, стараясь не думать, повернула рычаг. Стена пришла в движение. Аликс шагнула в потайной ход раньше, чем плита остановилась. Застыла, прислушиваясь. Ей показалось, что она слышит дыхание.
Аликс потянула рычаг с внутренней стороны и, осторожно ведя рукой по сырой холодной стене, двинулась вдоль нее. Шла, пока не наткнулась ногой на что-то. Дорожный мешок или тело, сквозь юбки точнее не разобрать.
Медленно, спиной ощущая неровности каменной кладки, Аликс опустилась на пол. Она слышала дыхание, определенно. И чувствовала тепло, исходившее от тела. То ли облегчение, то ли тяжесть предстоящего, то ли все сразу придавило плечи. Аликс уперлась лбом в колени, обхватив их руками.