— Твой учитель музыки сегодня остановил меня на улице и справился о твоем здоровье, — сказал доктор, вставая со стула. — Он расхаживает по морозу без калош и шубы — того и гляди сам заболеет.
— Он бедный, — без прикрас ответила Тея.
Доктор вздохнул:
— Боюсь, это еще не всё. Он всегда в достойном виде, когда у тебя с ним урок? Никогда не ведет себя как пьяный?
Тея заметно рассердилась и заговорила возбужденно:
— Он много знает. Больше всех. Мне все равно, если он пьет; он старый и бедный.
Ее голос слегка дрожал.
Из соседней комнаты в разговор вмешалась миссис Кронборг:
— Доктор, он хороший учитель. А что пьет, это нам только на пользу. Он бы сроду не оказался в городишке вроде нашего, не будь у него какого-нибудь изъяна. А эти женщины, которые тут учат музыке, сами ничего не знают. Я не хочу, чтобы моя дочь с ними время теряла. Если учителя Вунша не будет, Тее не у кого станет учиться. Он всегда внимателен с учениками, следит за своим языком. Когда у Теи урок, миссис Колер всегда поблизости. Все хорошо.
Миссис Кронборг говорила спокойно и рассудительно. Было видно, что она уже давно обдумала этот вопрос.
— Рад слышать, миссис Кронборг. Мне бы только хотелось отлучить старика от бутылки и держать его в трезвости. Как вы думаете, если я вам дам свое старое пальто, вы сможете уговорить мистера Вунша его носить?
Доктор подошел к двери спальни, и миссис Кронборг подняла глаза от штопки:
— А что ж, наверное, он обрадуется. Он всегда берет, что я ему предлагаю. Он не хочет покупать одежду, но, думаю, станет ходить в пальто, если оно у него будет. У меня-то никогда не бывает одежды, чтобы ему дать, — у нас все от одного к другому переходит.
— Я пришлю Ларри с пальто сегодня вечером. — Он взял Тею за руку. — Ты на меня не сердишься?
Она ухмыльнулась с теплотой в глазах:
— Нет, раз вы даете учителю Вуншу пальто и… всякое такое. — Она многозначительно постучала пальцем по винограду.
Доктор нагнулся и поцеловал ее.
III
Болеть, конечно, хорошо, но Тея по опыту знала, что возвращению в школу сопутствуют удручающие тяготы. Как-то утром в понедельник она встала рано вместе с Акселем и Гуннаром, с которыми делила спальню, и помчалась в заднюю гостиную, расположенную между столовой и кухней. Там, рядом с печкой, которую топили дешевым мягким углем, младшие дети раздевались на ночь и одевались утром. Старшая дочь, Лина, и двое старших мальчиков спали наверху, и их комнаты теоретически прогревались проходящими снизу, от печей, дымоходами. Первым и самым неприятным, что увидела Тея, был бельевой гарнитур чистой колючей красной фланели, только что из стирки. Обычно эта пытка — необходимость разнашивать новое фланелевое белье — выпадала на воскресенье, но, поскольку Тея вчера оставалась дома, она вымолила отсрочку казни. Зимнее нижнее белье было испытанием для всех детей, но Тея мучилась больше всех, потому что у нее была самая чувствительная кожа. Пока Тея натягивала белье, тетя Тилли принесла воды из котла и наполнила жестяной кувшин. Тея умылась, расчесала волосы, заплела косы и надела синее кашемировое платье. Поверх платья шел длинный фартук на пуговицах с рукавами, который не полагалось снимать, пока не наставала пора надевать теплый плащ и отправляться в школу. Гуннар и Аксель, сидя за печкой на ящике из-под мыла, по обыкновению ссорились из-за того, кому достанутся самые тесные чулки, но лишь вполголоса, ибо испытывали здоровый страх перед миссис Кронборг и ее кнутом из сыромятной кожи. Мать наказывала детей редко, но обстоятельно. Лишь суровая система дисциплины позволяла поддерживать хоть какой-то порядок и тишину в перенаселенном доме.
Дети миссис Кронборг сызмала приучались одеваться самостоятельно, застилать постели — не только девочки, но и мальчики, — заботиться о своей одежде, есть что дают и не путаться под ногами. Из миссис Кронборг вышел бы замечательный шахматист: она отлично держала в голове все позиции и ходы.
Анна, старшая дочь, служила подручной матери. Все дети знали, что Анну надо слушаться; она истово соблюдала все правила приличия и не всегда была справедлива. Когда юные Кронборги шествовали в воскресную школу, это больше всего напоминало занятия по строевой подготовке. Миссис Кронборг не лезла в головы и души своих детей. Она не пилила их и не допрашивала с пристрастием. Она уважала их как личностей, и за пределами дома они пользовались значительной свободой, но их жизнь в семье была действительно четко организована.