Целитель посмотрел на лежащее перед ним неподвижное тело. На нём почти не было ранений, только пара царапин на лице, и один неглубокий порез на руке. Ими можно заняться позже. Люце, потянувшись вперёд, уверенно дотронулся до плеча Кейне, и тут же вновь почувствовал его душу. Стараясь не упустить это ощущение, он закрыл глаза, сконцентрировавшись лишь на ней. Плотная, кроваво-красная масса, окутывающая всё тело, в которой зияли огромные дыры. Самая большая была около сердца: она открывала практически всю грудь. Люце слышал, как она скулит и подвывает, словно бродячая собака, или, скорее…
"Волк…" - всплыл в памяти образ из их первой встречи.
Целитель по наитию положил руку на место, где отсутствовала самая большая часть души, и чуть не задохнулся от потока силы, который накрыл его тело подобно цунами. Он никогда ещё такого не испытывал. Золотые нити осветили комнату, выливаясь из тела Люце целым каскадом, ударяясь о бесчувственное тело Кейне и радостно звеня, будто сотня маленьких колокольчиков. Они впивались в кровавую душу, штопая её как умелая портниха, стягивая края и восполняя недостающие куски. Пальцы Люце приятно покалывало, а сердце стучало возбуждённо-быстро, откликаясь на происходящее. Целитель почувствовал, как всё внутри него сейчас тянется к Кейне, хочет стать с ним одним целым, единым и неразрывным, хочет быть с ним полностью.
Действуя скорее по наитию, Люце осторожно лёг рядом, обняв некроманта, прижимаясь к нему, и положив голову на его плечо. Он видел, как встрепенулись нити, высвобождаясь теперь не только из его рук, а из всего тела, переплетая их с Кейне вместе, рисуя причудливый ажурный кокон, укрывающий их обоих.
"Вернись ко мне!" - мысленно прокричал Люце, и только потом понял, сколько чувств на самом деле было вложено в эти слова.
Он не представляет, как будет жить, если Кейне вдруг так и останется неподвижным, если тщеславная попытка некроманта завоевать сильнейшего демона положит конец его недолгой жизни. Он не мог вынести даже мысли о том, что взгляд невероятных глаз больше никогда не пронзит его, что он не услышит этого слегка приглушённого, бархатного, не по-мальчишески низкого голоса.
"Ты мне нужен!" - вновь закричали мысли Люце, и целитель прижался ближе, накрывая Кейне собой, чувствуя кожей каждый изгиб его тела, и отчаянно, горячо целуя равнодушные губы, просто потому, что знал, что так нужно.
Люце видел, как душа некроманта становится всё менее плотной, залечиваясь, возвращая себе былую воздушность и избавляясь от кровавого оттенка, хоть и не полностью. Он никогда раньше не воскрешал людей, но откуда-то знал, что именно так и должно быть, что это признак того, что у него всё получается.
- Ну же, очнись… - шептал Люце, гладя пальцами нежные черты застывшего лица, - давай же, Кейне…
Золотой водопад медленно угасал, кокон истончался и втягивался обратно в тело целителя, удовлетворённо дрожа. Теперь звук нитей походил на струны гитары, пронзительно-ликующие, воспевающие возвращение жизни в этот мир. Веки некроманта дрогнули, губы разомкнулись, и, судорожно вздохнув, Кейне открыл глаза.
И в этот момент Люце просто потерял голову от счастья. Не думая о последствиях, он крепко, порывисто обнял некроманта, разрыдавшись на его плече, шепча какую-то бессвязную ерунду, которую в жизни никому и никогда не говорил. Он не соображал, что делает, опьянённый тем, что Кейне будет жить, и это позволяло ему открывать перед некромантом все свои мысли, даже те, о существовании которых он и не подозревал. Это было похоже и на истерику, а на какой-то безумный порыв чувств, и на откровенное признание. Он себя не контролировал, опьянённый облегчением от одной простой мысли: Кейне будет жить. А остальное уже было неважно.
Через несколько наполненных всхлипами минут, Люце, немного придя в себя, приподнял голову, и вдруг понял, что расстояние между его губами и губами Кейне едва ли больше десяти сантиметров. Горячее дыхание ласкало его кожу, разливая эйфорию по всему телу, и это было очередным необходимым доказательством того, что Кейне жив.
Целитель позвал его по имени, тихо, еле слышно. Он сам не понял, откуда в этом шёпоте взялась проникновенная страсть и желание, но он почувствовал, как тело под ним вздрогнуло и напряглось. Зелёно-голубые глаза смотрели внимательно и испытующе, маня и одновременно отталкивая, предоставляя ему выбор и тут же лишая его права отказаться. Это было невероятное сочетание, но именно это смешение несовместимого и было тем, что так сильно отличало Кейне от всех других. Он был некромантом-одиночкой, который тянул к себе, словно магнит, лишая рассудка и воли.
- Люце…
И больше некромант не смог сказать ничего, упиваясь жадным, сумасшедшим поцелуем, запуская пальцы в огненно-рыжие волосы и чувствуя, как спасший его целитель с готовностью откликается, отдавая ему себя без остатка, с головой бросаясь в этот безумный водоворот, который мог их обоих завести слишком далеко. Настолько, что возможность вернуться рассеется окончательно
========== Глава 4 ==========
Нэй Халлрон, сияя точно так же, как восходящее на горизонте утреннее солнце, скакал по пригородной дороге Авертри, поднимая в воздух клубы пыли и распугивая зазевавшихся птиц. После года на королевской службе он сумел выхлопотать себе целую неделю отдыха, и первое, что пробуждающий решил сделать – поехать навестить своего младшего брата.
Кай, после окончания школы поселившийся в загородном доме семьи, жил довольно замкнуто, несмотря на весёлый характер, и с родственниками виделся нечасто. Все прекрасно понимали, что это издержки весьма мощного дара предсказателя, и что Халлрону-младшему намного комфортнее, когда рядом находится как можно меньше людей, с которыми он может контактировать и чьё будущее способно прийти ему в голову. Но, всё-таки, бросать Кая одного в лесу никто не собирался. Иногда к нему наведывался отец, иногда школьные друзья, а вот Нэй и Алисандр выбраться в поездку никак не могли.
По правде говоря, пробуждающий не то чтобы не понимал брата, но не мог не удивляться его поведению где-то в глубине души. Кай был красивым, вероятно даже привлекательнее самого Нэя: с отросшими по лопатки золотыми волосами, яркими серыми глазами и вечно доброй, хоть и немного растерянной улыбкой. Он был высоким, с приятным телосложением, хотя и не особо развитым физически. У него не было таких чётко проступающих мышц, как у самого Нэя, или как у того же Алисандра, да и боевая подготовка тоже была почти на нуле – всё это было минусом новой системы образования. Разбив магов по их природным талантам, администрация школы хоть и смогла найти способ больше внимания уделять индивидуальным особенностям, но при этом такие как Кай, да и остальные маги, не наделённые полезными для ведения боя качествами, не могли порой защититься от простейшего заклинания. А ведь самому Нэю не раз приходилось это делать во время службы… да, конечно, он был подготовлен хуже того же Алисандра, но это не означало, что он беспомощен. А вот Кай, кажется, да. И это обстоятельство тоже серьёзно влияло на принятое Нэем решение: забрать брата из этого леса. Пусть живёт в фамильном доме, там ведь хватит места на целый полк! Если Каю так нужно, его никто не будет беспокоить: ни отец, ни сам Нэй, так что вполне можно будет попробовать убедить предсказателя в верности подобного решения… по крайней мере именно это и было основной целью сегодняшней поездки.
Загородный дом встречал одного из сыновей хозяина совершенно идеалистической картиной: в пруду плавали лебеди, шумел установленный в центре фонтан, а крупные розы в саду пахли так умопомрачительно, что просто невозможно было устоять и не подойти к ним ближе. Нэй слез с лошади и решил пока привязать её к одному из ближайших деревьев, окружив охранным заклинанием: поскольку Кай выбрал жизнь одиночки, слуг у него тоже не было, и заняться животным было решительно некому.