— Ты вообще знаком с Мари? — спросила она. — Мари — подруга Давида… по-моему.
Рейдар поднял бокал, показав рыжей, что пьет за ее здоровье, и сделал большой глоток. Вероника забрала у него бокал, попробовала вино и села.
Сбросила туфли, откинулась назад и положила босые ноги Рейдару на колени.
Он осторожно погладил икру с синяком от новых стременных ремней, потом провел пальцами вверх по бедру, до самой промежности. Просто гладил, ему было наплевать, что здесь Мари.
Языки пламени высоко поднимались в огромном камине. Жар пульсировал, согревал его лицо — щеки уже почти горели.
Мари осторожно приблизилась. Рейдар взглянул на нее.
В теплой комнате рыжие волосы начали завиваться. На измятом леопардовом платье расплылись пятна пота.
— Лапочка, — сказала Вероника, убирая бокал, к которому тянулся Рейдар.
— Я обожаю твои книги, — объявила Мари.
— Какие книги? — ощетинился Рейдар.
Он поднялся и принес из застекленного шкафа еще один бокал. Мари, неверно истолковав этот жест, протянула руку.
— Захочешь ссать — обойдешься кружкой, — пояснил Рейдар и выпил.
— Ну зачем ты…
— Хочешь вина — ну лакай тогда, — громко перебил он.
Мари, задохнувшись, покраснела. Дрожащей рукой взяла бутылку, налила себе. Рейдар протяжно вздохнул и сказал, уже помягче:
— Думаю, этот год будет из лучших.
Он пододвинул бутылку к себе и снова сел.
С улыбкой смотрел, как Мари подсаживается к нему, вертит бокал в руках, пробует.
Рейдар рассмеялся и налил ей, посмотрел в глаза, посерьезнел и поцеловал в губы.
— Зачем это? — прошептала она.
Рейдар снова нежно поцеловал Мари. Она отвернулась, но не удержалась и улыбнулась. Отпила вина, посмотрела Рейдару в глаза, потянулась к нему и поцеловала.
Рейдар погладил ей шею, провел по спине, справа, почувствовал, как узкие бретельки платья врезаются ей в плечи.
Мари отставила бокал, снова поцеловала Рейдара, с мыслью «я сошла с ума» позволила ему тискать грудь.
Подавив душившие его слезы, болезненным комом вставшие в горле, Рейдар запустил руку ей под юбку, задел никотиновый пластырь, огладил задницу.
Мари оттолкнула его руку, когда он попытался стащить с нее трусы, встала и вытерла рот.
— Наверное, нам пора спуститься, вернуться на вечеринку. — Она постаралась, чтобы голос звучал нейтрально.
— Верно, — согласился Рейдар.
Вероника застыла на диване, не отвечая на искательный взгляд Мари.
— Вы пойдете?
Рейдар покачал головой.
— Ладно, — прошептала Мари и вышла. Блеснула ткань ее платья. Рейдар уставился в дверной проем. Темнота казалась занавеской из пыльного бархата.
Вероника поднялась, взяла со стола свой бокал и выпила. Под мышками у нее расплылись пятна от пота.
— Свинья, — сказала она.
— Пытаюсь жить на полную катушку, — тихо сказал Рейдар.
Он поймал ладонь Вероники, прижал к щеке и подержал, глядя в грустные глаза женщины.
Глава 11
Когда Рейдар проснулся на диване, огонь в камине уже погас и в комнате стоял ледяной холод. Глаза слипались, и на ум пришли истории, которые жена рассказывала о Песочном человеке. Том самом, что бросает песок детям в глаза, чтобы они уснули и крепко спали всю ночь.
— Проклятье, — выругался Рейдар и сел.
Он был голый, на коже засохло пролитое вино. Издалека, с аэродрома, доносился шум. В пыльные окна светило утреннее солнце.
Рейдар поднялся на ноги и увидел Веронику, которая свернулась на полу у камина. Перед тем как уснуть, она замоталась в скатерть. Где-то в лесу лаяла косуля. Веселье на первом этаже продолжалось, но теперь уже тише. Рейдар вышел из освещенной неверным солнцем комнаты, прихватив полупустую бутылку. Боль ударила в голову, когда он по скрипучей дубовой лестнице поднимался в спальню. Оказавшись на площадке, он остановился, вздохнул и пошел вниз. Осторожно перенес Веронику на диван, укрыл ее пледом, поднял с пола ее очки для чтения, положил на стол.
Рейдар Фрост, шестидесяти двух лет, был автором трех международных бестселлеров, известных как серия «Санктум».
Восемь лет назад он купил усадьбу Рокста возле Норртелье, куда и переехал с Тюресё. Двести гектаров леса, поле, конюшня и отличный паддок, где он иногда тренировал своих пятерых лошадей. Тринадцать лет назад Рейдар Фрост остался один после того, чего никому не пожелаешь. Однажды вечером его сын и дочь пропали без вести, улизнув из дому к приятелю. Велосипеды Микаэля и Фелисии нашли на пешеходной дорожке возле Бадхольмена. Все, за исключением какого-то говорившего с финским акцентом комиссара, решили, что дети играли слишком близко к воде и утонули в Эрставикене.