Между тем король Людовик XV скончался. Кавалер д’Эон остался без покровителя. Его 12 000 франков годовой ренты «улыбнулись», а сам он остался по шею в долгах. Вместо роскошных апартаментов посольского особняка перед ним замаячила долговая тюрьма. И тогда кавалер ордена Святого Людовика прибегает к средству, мало совместимому с рыцарскими добродетелями: к шантажу.
Кавалер дал знать версальскому двору, что есть тут один железный сундук, до верху наполненный весьма любопытными бумагами. В нем хранятся писанные собственноручно письма и секретные распоряжения короля Людовика XV, а также переписка самого кавалера с доверенными лицами короля, которой также нежелательно выходить на свет. Английский двор не пожалел бы за них несколько сот тысяч фунтов… Сундук в настоящее время находится в залоге у лорда Фер-реса в обеспечение 5 000 фунтов долга кавалера.
В Версале не на шутку перепугались. Ведь если д’Эон не сможет заплатить, а лорд воспользуется своим правом и откроет сундук, то из него, будто из ящика мифической Пандоры[47], посыпятся очень опасные вещи. Стало быть, надо послать в Лондон доверенного, пусть сторгуется с хозяином сундука.
Особый интерес этому торгу придает личность доверенного. Это был… Бомарше[48], автор «Севильского цирюльника», который, впрочем, отлично разбирался в финансовых вопросах, был ловким дельцом и тайным политическим агентом французского правительства. Он вез с собой в дорожной сумке необходимые бумаги, а среди них тот самый королевский указ, с которого я начал свой рассказ.
Читатель кажущегося непонятным документа будет ждать ответа на два вопроса.
Во-первых: что за интерес был у французского правительства обязывать кавалера д’Эона до самой его смерти носить женское платье?
Во-вторых: что вынудило кавалера д’Эона принять это постыдное обязательство?
Сначала я отвечу на второй вопрос, это короче и проще: у него не было иного выбора — либо жизнь впроголодь, да в штанах, либо в свое удовольствие, да в юбке. (Он продолжал получать свои 12 000 франков годовой ренты, а Бомарше заплатил 120 000 франков его долгов!)
По первому вопросу ответ будет более многословным.
В соответствии с письменным договором, который заключил с ним Бомарше 5 октября 1775 года, пунктом 3 договора кавалер д’Эон обязывался воздерживаться от нападок, оскорблявших память умершего за это время графа Герши либо затрагивающих его семейство.
В пункте 4 Бомарше продолжает так:
«И чтобы устранить неодолимое препятствие между сторонами, именем Его Величества требую с сего дня уничтожить маскарадное платье, которое под именем кавалера д’Эона скрывало девицу… И чтобы положить конец неопределенности Вашего пола, дававшего повод недостойным шуткам и заключению пари, именем короля требую, чтобы фантом кавалера д’Эона исчез окончательно».
Это могло бы послужить видимым объяснением того, почему из юбки сделали целое дело государственного значения. Просто надо было прекратить дальнейшие распри с семейством графа Герши; особо принимая во внимание, что сын покойного дипломата хотел вызвать кавалера д’Эона на дуэль, которая, учитывая юный возраст дуэлянта, имела бы печальный исход, а также надо было положить конец скандальным пари.
Я сказал: «видимым объяснением». Что, у короля Франции не было иного средства воспрепятствовать дуэли, как поставить шлагбаум меж противниками в виде юбки, которую к тому же предстояло носить пожизненно? Ведь с течением времени страсти утихают, кавалер д’Эон мог прожить долго, а стариков не принято вызывать на дуэль. А пари? Если на драгунского капитана, кавалера ордена Святого Людовика силой натягивают юбку, разве тем самым не подогревают страсти спорщиков?
Тот, кто ломал голову над разгадкой тайны кавалера д’Эона, тут застревал. Даже такой тяжеловес, как «Encyclopaedia Britannica», закрывает вопрос так, что-де «смысл этого обязательства так никогда и не был выяснен».
По-моему, он все же проясняется, если внимательно прочитать королевский указ. Он обращен к мадемуазель Эон де Бомон и повелевает ей вновь надеть приличествующее ее полу платье. И в договоре, заключенном с Бомарше, также постоянно речь идет о том, чтобы мадемуазель д’Эон вновь одевалась как девица.
(Кстати, Бомарше, со своей стороны, был до конца убежден, что кавалер и в самом деле девица.)
Чтобы подойти ближе к разгадке, я процитирую заявление самого кавалера д’Эона по поводу принятия им обязательства:
47
Пандора («вседаюшая») — согласно Гесиоду, Пандора была первой женщиной, которую Зевс создал в наказание человечеству, облагодетельствованному Прометеем, подарившим людям огонь. Пандора принесла с собой сосуд («ящик Пандоры»), в котором были спрятаны все пороки и несчастья. Простодушный брат Прометея Эпиметей женился на Пандоре и открыл ее сосуд — и все его содержимое немедленно разнеслось по свету, только надежда осталась на самом дне; так как крышка захлопнулась, люди были лишены даже надежды на лучшую жизнь. — Прим. ред.
48
Бомарше (Пьер Огюстен Карон, 1732–1799) — французский драматург и писатель. Родился в семье часовщика и хорошо освоил потомственное ремесло, стал модным мастером-часовщиком; купил придворную должность и сменил имя Карон на де Бомарше. Искусной игрой на арфе он услаждал слух Людовика XV и учил музыке его дочерей. Ссора с влиятельным вельможей обернулась для него тюремным заключением, а долги поставили его на грань полного разорения. Бомарше вступил в единоборство со всей юридической системой Парижа и одержал победу благодаря своей воле, характеру и таланту. — Прим. ред.