Малоземов Ах, да, простите… Состояние… Ну что же, не очень оно такое критическое, но меланхолия определенно чувствуется. Не черная меланхолия. Скорее, я бы сказал, лирическая меланхолия, знаете, этакая помесь: грусть и мечта… На лице грусть, а в глазах мечта.
А н н а Г е о р г и е в н а (небрежно). Вон как? О чем же он мечтает? Или, правильнее спросить, о ком он мечтает, а?
М а л о з е м о в. То есть? (После паузы, мягко.) Ну-ну, не выдумывайте. Никого у него нет. Он меня хоть и часто посылает к черту, но все же мы с ним настоящие друзья. Я бы знал.
А н н а Г е о р г и е в н а (не поднимая головы). Извините меня, Игорь, я отвратительная: из-за меня вы не пообедали сегодня.
М а л о з е м о в. Ох, «из-за меня»… А почему вам не предположить, что и других могло заинтересовать отсутствие товарища? Не вышел человек на работу… В чем дело? Что случилось?..
В дверях своего кабинета появляется А д а м о в. Постоял, мрачно оглядел комнату, ушел обратно к себе.
М а л о з е м о в. Чего это наш Адам выскочил? Что-то ему нужно было…
А н н а Г е о р г и е в н а (обеспокоенно). Уж не трезвонят ли, из штамповочного? Я Артемию Николаевичу ничего не говорила.
М а л о з е м о в. И я не говорил. Не нервничайте. Ленька придет в себя — наверстает.
Пауза.
Л е о н и д (появляясь на пороге). Привет, дорогие сограждане! Вы по мне скучали? Я здесь!
А н н а Г е о р г и е в н а (не отрываясь от работы). Надо полагать, чувство было взаимным, уважаемый согражданин!
Л е о н и д. Безусловно. Я потому и явился. (Идет к своему месту.)
А н н а Г е о р г и е в н а (сухо). Из цеха штамповки ретиво запрашивают. О защитном устройстве беспокоятся, ждут.
Л е о н и д (садясь за стол). Ладно, столько ждали — еще потерпят. (Вынимает и раскладывает на столе папки с материалами.)
А н н а Г е о р г и е в н а (после паузы, Малоземову). Леонид Петрович что-то у нас не в рабочем настроении последнее время…
М а л о з е м о в (поспешно). Ну, самочувствие в работе конструктора — великая штука! (Делает укоризненные знаки Анне Георгиевне.) Разумеется, задание есть задание, тут ничего не попишешь. Я вот пыхчу, пыхчу…
Л е о н и д (перебивая, ледяным тоном). Мне, конечно, очень приятно, что некоторые так пристально наблюдают за моим настроением. Но настроение — это сугубо личная вещь и…
А н н а Г е о р г и е в н а (быстро). Посторонним до него нет дела, это вы хотите сказать?
М а л о з е м о в. Посторонним? (Встал.) Вы что… вы кому это говорите, Анна Георгиевна?
Л е о н и д (зло). Садись, ты… «пыхтящий» мужчина! (Пауза. Вдруг рассмеялся.) Ха-ха-ха… Чур не рычать, чур не набрасываться, Анна Георгиевна! Как-никак я вроде больной, не в себе, меня баловать надо… (Хлопая Малоземова по плечу.) Вот он, мой настоящий заступник. Силен! Грудью встал!
М а л о з е м о в, отстранившись, молча садится на свое место.
Л е о н и д (всплеснув руками). Пожалуйста, и этот обиделся! У вас определенно портится характер, друзья. Если дальше так пойдет, в один прекрасный момент вы меня просто живьем слопаете.
А н н а Г е о р г и е в н а (улыбаясь). Легко уйти от такой опасности: избегайте общества людоедов — только и всего.
Л е о н и д. Аусгешлоссен. Исключается. Это не в моих силах.
А н н а Г е о р г и е в н а. Не в ваших силах? Но почему же не в ваших силах? (Она все так же улыбается, но чувствуется, что напряженно ждет ответа.)
Л е о н и д (не глядя, лениво). Помилуйте, работаем на одном заводе, в одном отделе, как же тут избежишь?
А н н а Г е о р г и е в н а. Ах, вот что… Совершенно верно! Хочешь не хочешь, а приходится сталкиваться! Как ни противно… (Она вдруг вскочила, быстро вышла из комнаты.)
М а л о з е м о в (после паузы, робко). Прости, Леня… Безусловно, это не мое дело, ты вполне можешь в очередной раз послать меня куда следует. Но я вам друг, и тебе, и Анне Георгиевне. И честно скажу, я не понимаю, что у вас происходит. Какая-то едкая пикировка, злое поддразнивание друг друга. Что случилось? Ты очень переменился в последнее время, Анна Георгиевна права.
Л е о н и д (хмуро). Уж не она ли просила тебя со мной побеседовать?