З о т е й. Ты, я вижу, осмелела здесь. Цыц, говорю. Видишь ремень.
В е р к а. На! Бей! (Хватает ремень.)
З о т е й. И отлуплю. Больно норовистая растешь.
В е р к а. Скажи Елене Платоновне, что ты… Скажи, батя, родненький, скажи, что ты в тайгу пойдешь, что тебе ничего не надо.
П р а с к о в ь я. Дети пошли нонче… Стариков уму-разуму учат. Для кого батька твой старается? Для тебя же. Ты одна у него. Вон ботинки новые купил. Слушайся батьку — больше будет проку, чем от книжек от ваших.
В е р к а. Я с батей разговариваю, а не с вами. Не вмешивайтесь.
П р а с к о в ь я. Вон как они теперь отвечают. Да я бы на месте бати… (Срывает у Верки с головы косынку.) Гляди, Зотей! Чик-брик — и готово!
З о т е й. Верка! Обкорналась!
В е р к а. Ну и обкорналась. Мне так нравится. Теперь все так ходят.
П р а с к о в ь я. Под Платоновну фасонится. (Выходит.)
В е р к а. Ты же не таким был, батя. Помнишь, цветы приносил мне из тайги? А теперь ты ровно и не ты.
З о т е й (беззлобно). Цыц.
В е р к а. Мне хочется, как они… Как Ленька, как Елена Платоновна, как Кленов. Они же не только для себя, а чтоб и другим хорошо было, чтоб радостно было всем. (Обнимает отца.) Не слушай тетю Паню. Она верит в Христа, а ты…
З о т е й. Ох, Верок, ох, дочка… Жизнь такая. Заведется рубль — хочется десять, заведется десять — хочется сто. Бывало, хожу по тайге раньше-то, когда Настя (запнулся)… мать твоя жива была, и думаю: светит солнце — и хорошо. Шумит тайга — и весело. Помнишь, сколько ягод приносил тебе? А теперь хожу по тайге и думаю: найти бы много-много денег. (Помолчав.) Раньше-то я горностаев жалел. Больно белые они, чистые. Теперь никого не жалко. Все равно, Верка, смерть. А ты у меня одна. Помру, как жить-то будешь? Вот и хочу, чтоб дом остался не пустым, чтоб ты, дочка, нужду не знала… Недобрые люди… Вот Прасковья… Злыдня она…
В е р к а. Не все же такие.
З о т е й. Все, дочка. На словах-то все хороши.
В е р к а. Страшно, батя, от слов твоих. Ты ослеп. Оглох. Не слышишь. Не видишь ничего…
Входят Е л е н а, П а в е л и Л е н я.
П а в е л. Ну, Верочка, утром в путь.
З о т е й. Она не пойдет.
В е р к а. Что ты, батя! Ты же говорил… Ты хотел мне показать, где цветы рвали с мамкой. Елена Платоновна, батя сказал, что ему ничего не надо. Он это спьяну… Батя знает все стежки в лесу. Он… (Умоляюще смотрит на отца.) Он поведет нас. Мы все вместе… Я никогда не ходила с батей в лес. Знаете, батя горностаев встречал когда-то у Синей горы. Белые такие, с черным хвостом. Только он в них не стрелял. Они очень красивые. Верно, батя?
З о т е й. Не стрелял.
Входит П р а с к о в ь я.
П а в е л. А может, сейчас отправимся? В лесу переночуем.
Л е н я. Вот здорово! Разведем костер…
Е л е н а (с надеждой). Зотей Спиридонович…
Пауза.
Слышно, как кричит за окном филин.
П р а с к о в ь я (Павлу). Вертолет за тобой. Вызывают в область.
Все, кроме З о т е я и П р а с к о в ь и, выходят на улицу.
(Зотею.) Соглашайся. Да помни уговор. Ты у меня вот где. (Показывает на кулак.)
З а н а в е с.
Кабинет Г л а д к и х. Г л а д к и х говорит по телефону.
Г л а д к и х. Да, я считаю кандидатуру Свиридова вполне подходящей. Что с Пугачевой? М-м… Пошлем на менее ответственный участок. (Вешает трубку.)
Входит Л а р и с а с папкой.
Л а р и с а. Личное дело Свиридова. (Кладет папку на стол.)
Г л а д к и х. Что слышно о Пугачевой?
Л а р и с а. В тайге.
Г л а д к и х. Так… Свиридов… (Открывает папку, читает.) Девятьсот семнадцатого года рождения…
Л а р и с а. Ни взысканий у человека, ни поощрений. По-моему, то, что надо. Ровный, надежный. В глаза не лезет.
Г л а д к и х (усмехнувшись). Кто не поднимается, тот не падает?
Л а р и с а. Я подготовлю приказ сегодня же.
Г л а д к и х. Лариса… Может быть, вы просто боитесь, что Павел…
Л а р и с а. Глупости. Кленов мне нравился одно время. Это было давно.
Г л а д к и х (про себя, усмехнувшись). Я всегда ему немножко завидовал. Ему все удается, чего бы он ни захотел…