Поэт уходит. Входит жрец.
Жрец.
Благодарю за эту встречу, Солнце.
Королева Здравый Смысл.
Ах, жрец! Разбиты воины мои;
Иных уж нет, но большинство бежало.
Жрец.
Заранее все это я предвидел
И говорил вам: Солнце против вас.
Королева Здравый Смысл.
Не перекладывай вину на Солнце.
Предатели виновны, а не Солнце.
Жрец.
Все эти трусы — набожные люди.
Молю тебя, о Солнце, не оставь их!
Королева Здравый Смысл.
Наглец, ты смеешь говорить мне это!
Жрец.
Я смею больше! Солнце посылает
Тебе,
(закалывает ее)
Королева Здравый Смысл.
Предатель, Здравый Смысл ты убиваешь!
Тщеславный мир! Передаю тебя
Невежеству, под скипетр оловянный.
Жрец! Ныне расцветет твоя надменность;
Тебя с восторгом будут слушать люди,
И ты заставишь их воздать тебе
Те почести, что полагались Солнцу.
Все в мире вверх тормашками пойдет:
Врач будет убивать своих больных;
Поработит клиентов адвокат;
Придворные пойдут играть на биржу,
Купцы же будут слушать итальянцев;
Места, где ум и знание нужны,
По жребию распределяться будут,
Их неучи займут или безумцы.
Но смерть... ее дыханье ледяное
Меня на полуслове прерывает.
Об остальном — вы сами догадайтесь.
(Умирает.)
Жрец.
Нас не должны подозревать в убийстве —
Дурная слава повредит жрецам.
Я рядом с нею положу кинжал,
И это, вместе с небольшою суммой,
Суд убедит, что здесь самоубийство.
А доброе Невежество поверит,
Когда я речь надгробную скажу,
Покойную искусно восхваляя.
Входит королева Невежество.
Королева Невежество.
Мы победили. Здравый Смысл разбит.
Солдаты разбежались. Бей отбой!
Мне бы хотелось, мистер Фастиан, чтобы в этой фразе была бы хоть капля здравого смысла!
Снируэлл. Да разве это возможно, черт побери? Ведь со Здравым Смыслом покончено!
Фастиан. Вы, я вижу, придираетесь к лучшему пассажу во всей пьесе. Я готов пожертвовать чем угодно, только не этими двумя строчками!
Арлекин.
Взгляните, вот лежит она в крови.
Мне бы хотелось, сэр, чтобы вы вычеркнули эту строчку из моей роли или хотя бы изменили ее. Прошу вас, сэр!
Фастиан. Вот еще! С какой стати! Я готов расстаться с любой фразой, но ни за что не стану лишать свою пьесу ее главных красот.
Арлекин.
Вот окровавленный кинжал. Она
Покончила с собой.
Королева Невежество.
Как благородно!
Я доблести завидую такой
И прикажу ей почести воздать:
Перенесите тело в Гудменс-фильдс[140].
Входит вестник.
Вестник.
Мадам, меня направил к вам Крейн-Корт[141],-
Собравшиеся там вас поздравляют
И просят разрешенья на союз
Меж королевским обществом Граб-стрита
И нами. Более того, мы просим
Чтоб нас с Граб-стритом слили воедино.
В корзине этой мы подносим вам
Забавные вещицы: клык слона,
На целый дюйм длинней он, чем обычно;
Таможенный жетон, весьма похожий
На древнюю монету; конский хвост,
Сто волосков сверх нормы он имеет.
Королева Невежество.
Бесценные дары мы принимаем
И сохраним их в надлежащем месте,
Пока дворец воздвигнуть не прикажем,
Достойный раритетов. Передай
Крейн-Корту, что мы очень им довольны.
Пускай готовятся, — я собираюсь
Смотреть, как там отплясывают джигу.
Вестник уходит.
Милорды Медик и Законник, вы
Увидите, что я вас не забыла.
Твои услуги помню, арлекин,
И для тебя, Сквикаронелли[142], буду
Я доброй королевою... Но, чу!
Под сценой раздается музыка.
Откуда эти мерзостные звуки?
Какой-то призрак оперных мелодий!
Снируэлл. Призрак оперных мелодий, мистер Фастиан?
Фастиан. Как, сэр? Разве вы никогда о нем не слыхали? В одной из своих пьес я вывел на сцену Духа музыки в аллегорическом образе английской оперы. Пожалуйста, входите, господин Дух Музыки! Только нежные звуки ваших мелодий могут призвать сюда призрак королевы Здравый Смысл.
вернуться
Гудменс-фильдс — один из лондонских театров.
вернуться
Крейн-Корт (буквально: «Журавлиный двор») — очевидно, намек на общество антиквариев.
вернуться
Сквикаронелли — намек на Фаринелло (см. примечание к стр. 185).