И действительно, когда писатель говорит о судьбе одной из своих героинь, Татьяны, он как бы неприметно, но непреклонно подводит ее к мысли о необходимости отвечать и перед собой и перед близкими за свою жизнь — и в доме и на работе.
Стать активным строителем своей собственной судьбы — таково не только право, данное человеку социалистическим обществом, но и святая обязанность каждого. Ибо мы живем в эпоху, когда не только можем, но уже обязаны планировать человеческое счастье.
Последние свои пьесы Тоболкин также посвящает проблемам борьбы человека за счастье. Он все более обращается к глубинным, подчас самым скрытым свойствам человеческой личности. Как правило, в этих пьесах мало действующих лиц. В драме «Про Татьяну» их всего четверо, и каждый мог бы стать основным героем драмы — так «многослойны» и оригинальны их характеры. Писателя привлекает сложный анализ душевных переживаний героев, поиски разнообразия их судеб. Все чаще использует он мотивы интимного, исповедального свойства, многое в персонажах раскрывается через их мечтания, размышления наедине с собой. Так, озорные сценки — то ли сон, то ли воспоминания героини — стали органичными составными звеньями всей драматургической композиции пьесы «Про Татьяну». В них, пожалуй, в большей степени, чем в самом сюжетном развитии пьесы, раскрывается жизненный характер героини. Светлые сны — мечтания молодого героя о счастье — выполняют существенную функцию в пьесе «Подсолнух».
Сны, воспоминания, мечтания героев, узорчато вкрапленные в сурово-реалистическую ткань драматического повествования, стали одной из приметных особенностей творческого почерка писателя.
Сегодня, пожалуй, как никогда, советскую драму отличает многообразие художественных средств, авторы находят все новые и новые ракурсы в показе различных сторон современной действительности: производственная драма, драма поэтическая, лирическая, драма публицистическая. В то же время новым пьесам советских писателей, посвященным изображению нашей жизни, присуще одно общее, пожалуй, решающее свойство: острота авторской мысли, действенность сценического выражения. В этом прежде всего сила драматургии Зота Тоболкина.
Большинство его пьес — драмы лирические. И это не случайно. Именно данный жанр позволяет писателю с наибольшей полнотой и эмоциональностью раскрывать внутренний мир человека, выявлять сложности его духовного развития. В лирическом видит драматург и существенный фактор художественного осмысления эпохи.
Пьесы его привлекают глубокими переживаниями героев, их подлинным «горением души и сердца». Привлекают и своей достоверностью, будто писатель не сочиняет свои произведения, а просто вспоминает о чем-то, что видел в жизни, притом совсем недавно, — так отчетливы и характеры его героев и события, в которых они раскрываются.
Повествовательный язык самых первых прозаических произведений Тоболкина убеждал и живописностью и образностью. Уже здесь рядом с живыми описательными картинами событийного или пейзажного ряда внимание читателей привлекал диалог, то задушевный, сердечный, то непримиримо-яростный. Духовному миру писателя близки и гражданская поэзия и лирика, но прежде всего — «сущая правда» Твардовского. Пьесам же Тоболкина, пожалуй, в большей степени, чем прозаическим произведениям, свойственны сжатая выразительность языка, лаконизм естественной живой речи.
Язык драматических произведений Тоболкина включает в себя и современную речевую культуру, и фольклор северных народностей, и просторечевую лексику. Это выразительный, действенный язык, как бы сливающий реальную житейскую правду с правдой сценической. Слово в его пьесах — открытое, крутое, звонкое, весомое. Иногда оно обладает еще и какой-то дополнительной «подспудной» интонацией, словно ненароком открывающей что-то неожиданное. Тут-то и высказывает автор самое заветное…