И р т ы ш. Люба, не решай сразу, Люба, подумай!
Л ю б к а (зябко передернула плечами, смерила взглядом Иртыша, улыбнулась и запела, уходя).
Вместе с затихшей в березах песней Любки исчезла луна, и по небу пошли черные тучи, а березки зашумели от налетевшего вдруг ветра.
И р т ы ш (все еще стоит и смотрит Любке вслед). Ну и к черту все! К дьяволу!
В березах блеснул луч электрического фонаря. Появляется Д у м а.
Д у м а. Иртышев? Фу, черт, еле нашел! И куда вы все разбрелись?
И р т ы ш (вяло). Что еще случилось?
Д у м а. Дело, Роман. Очень серьезное, очень! Весь день, понимаешь, заседали… Партком, руководство… Повестка, сам знаешь, пуск второй домны в строго назначенный срок. Подсчитали дни, часы, минуты. По всем объектам новые задания. Напряженные очень! На вашем участке работы на неделю, а сделать надо за три дня. Понял? Выручай, брат!
И р т ы ш (усмехаясь). Значит, пригодился мой опыт на выдержку, который я вчера провел в тоннеле?
Д у м а. Как нельзя лучше! К месту и ко времени! Спасибо, Роман. А теперь нельзя терять ни минуты! Дискуссия, споры — долой. Понял?
И р т ы ш. Да, понимаю, Федор Иванович, будь покоен. Я ведь первым не лезу в драку…
Д у м а. Ну, вот и ладно. Кончай выходной и собирай бригаду. Подумайте сообща, подсчитайте силы. Все свои силы, все резервы и… Полагаюсь на тебя, Роман!
И р т ы ш. Ясно. Нужен, значит, Иртыш?
Д у м а. Что же ты об этом спрашиваешь?
И р т ы ш. Так просто… Лирика… (Горячо.) Но лирика кончилась! Начинается работа! Не волнуйся, Федор Иванович, такие дела мне по душе! Вот так. (Сжал кулак.) Возьму бригаду и… Все будет сделано в срок! Веришь?
Д у м а. Верю, Роман.
И р т ы ш (натягивая крепче кепку на голове). Пошел! (Уходит.)
Д у м а (любуясь им). Иртыш! Настоящий Иртыш! (С гордостью.) Роман Иртышев!..
З а н а в е с.
Навстречу Д у м е идет М а ш а, цепляясь за занавес.
Д у м а. Маша?! Ты… что это с тобой? Словно в воду опущенная? Ласточка моя, колокольчик наш! Хорошая… (Обнимает ее.)
М а ш а. Федор Иванович… Федор Иванович!.. Родненький!
Д у м а (встревожен). Да что с тобой, Ромашечка? Тебя обидели?
М а ш а (кивает головой). Да.
Д у м а Кто, кто?!
М а ш а. Ро… Рома… Иртыш…
Д у м а. Иртыш?! Чудеса! Как же? Чем же он тебя обидел?
М а ш а (шмыгая носом). Он… он… Он меня поцелова-а-ал!..
Д у м а. Поцеловал?! Да что ты говоришь?! Вот разбойник! (Гладит Машу по голове.) Ну, ну, Машенька. Утри носик. Мы ему зададим, эт-то-му Иртышу! (Улыбаясь.) Ты не печалься, Ромашечка. Все правильно. Ведь парни испокон веков целовали девчат. (Весело.) Целует, — значит, любит!
М а ш а. А вот нет! А вот не-е-ет!.. (Уходит.)
Д у м а (вслед Маше). Как нет?! А-а-а!.. Неразделенная любовь-злодейка!.. Эх, весна, весна! Мне бы твои печали-заботы! (Усмехнувшись, уходит в другую сторону.)
О т к р ы в а е т с я з а н а в е с.
Внутренний вид большого тоннеля под домной. Сложное переплетение больших и малых труб. Весь тоннель ярко озаряется рассыпающимися искрами электросварки. С электродами в руках, в защитных очках и в своих робах ребята чем-то напоминают космонавтов.
И р т ы ш (поднимая щиток с лица на голову). Стоп! Физзарядка, перекур, микросон!
Все снимают маски, искры гаснут, и теперь тоннель освещается только одной лампочкой у потолка.
Л о м о н о с (берет два больших фланца и начинает их поднимать, как гири). Затекла вся мускулатура, так?
С м о л к а. А у меня даже непромокаемый брезент промок от пота.
Л о м о н о с. Во вкалываем! (Упражняется.)
И р т ы ш. Отдохни, Вадим! Много не дам!
Л о м о н о с. А я и отдыхаю, так? Разминка.
Л е н я. Не-е… Я лучше… (Ложится около труб и закрывает глаза.)