В а в и л о в. Давайте пойду.
С у с л о в. Я помоложе.
П о л и т р у к. А я ростом меньше, незаметней… Змейкой, змейкой, за камешек, под насыпь…
Ф е д о т о в. Может, Ленке… или мне…
К о м и с с а р. Здоров больно — тебя сразу видно.
Г у с е в. Чего там спрашивать: каждый пойдет. Либо назначайте, либо давайте жребий тянуть.
М а р и я П а в л о в н а (спокойно). Женщину не тронут! Не надо жребия, пойду я.
Командир смотрит на жену с некоторым беспокойством.
К о м и с с а р. Не женское это дело, Мария Павловна.
М а р и я П а в л о в н а (резко). А разве я не живу мужской жизнью, товарищ комиссар? Чем я хуже других?
К о м и с с а р. По этому поводу ничего не говорю… Только, знаешь: не надо тебе идти. Без тебя народу хватит.
Г у с е в. Ну это как сказать: «хватит»! У белых — тысяч пять, может, а нас — двенадцать человек. (Подумав.) Всё по четыреста шестнадцать с хвостиком на одного приходится, если Марию Павловну и Ленку за людей считать.
С и к о. Разрешите! Темно бывает недолго, а потом свет идет. Дождя льет немного, а потом хорошая погода идет. Я пойду, потому мне жить мало — у меня легкие больные! Какой я боец! Так, шутка какой-то. Но у меня глаз кавказский, кошкин глаз: я ночью лучше вижу. Иди кто-нибудь мне на смену.
К о м а н д и р. Туберкулез, по последним данным, излечивается, товарищ Калантадзе.
С у с л о в. Э, брат, еще поживем!
Г у с е в. На курорт отправим.
В а в и л о в (Суслову). И ты не забудь, Степа, когда в Кремле будешь, скажи товарищу Ленину, что есть у нас боец больной. Может, поедет Владимир Ильич отдыхать или лечиться куда — пущай с собой Сико захватит.
С у с л о в. Обязательно скажу.
С и к о. Давай, комиссар, смену — я пойду. Давай.
К о м и с с а р. Ну иди, товарищ. Подожди. Кто у нас пулеметчик? (Осматривается.) Ты, Яша, кажись?
Политрук встает и утвердительно кивает головой.
Только близорук ты больно.
П о л и т р у к. Не очень, положим! Три диоптрии. Но у меня есть очки. Это телескопы, а не очки! Замечательные очки! (Надевает очки и сменяет Сико.)
К о м и с с а р (берет Сико за руку). Добрый путь, товарищ. Помни: Узловая, штаб кавалерийской дивизии. За три часа, если все сложится удачно, доберешься!
М а р и я П а в л о в н а (подходит к Сико и укутывает ему шею своим теплым платком, аккуратно закрывая грудь. Сико пытается сопротивляться, но Мария Павловна протестует). Теперь самая опасная погода для легочного больного. Надо беречь себя.
С и к о. Спасибо. Много счастья тебе желаю. (Обращаясь к комиссару, вынимает документы и бумажник.) Когда будешь около наша родина, скажи про меня ласковое слово.
К о м и с с а р. Брось ты, Сико, увидимся еще, чудак ты этакий!
С и к о (мудро). Все, конечно, может быть… (Надевая шинель, перекидывает маузер через плечо.) Готов, товарищ комиссар. До свидания, Мария Павловна. Спасибо тебе. До свидания, товарищи!
Все молча кланяются.
(Сико подходит к командиру, кашляет и, поднеся руку к козырьку, рапортует.) Разрешите доложить: отбываю в командировку на станцию Узловая. Срок три часа.
Командир жмет ему руку.
К о м и с с а р. Тушить свет! (Подходит к нижнему люку и берется за кольцо.) Давай!
Свет гаснет. В темноте слышен голос Сико: «Спокойной ночи, товарищи!» Свет вспыхивает через несколько секунд — Сико уже нет. Пауза.
Так-с. Дойдет?.. Как думаешь, Григорий Михайлович? Дождь перестал, как бы луна не вышла.
К о м а н д и р. Шансов мало, но парень — ловкий. Ничего не могу сказать определенного.
Пауза.
Не понимаю только, почему они не стреляют? (Заметив портрет в углу.) Это что за чучело?
С у с л о в (обиженно). Это не чучело, товарищ командир! Это ихний вождь.
Командир подходит ближе. Суслов, вглядываясь в ночь, прислушивается.
Английский вождь.
К о м а н д и р. Да что ты, Степа. Это портрет английского короля — Карла Первого.
С у с л о в (недоверчиво). Нет, товарищ командир, это Карл Иванович. Мне так старик сказал.