М о н а х и н и. В Благовещенском, благодетель, может, знаете…
К о п ы с т к а. Это тот, что возле Зеленого брода?
М о н а х и н и. Истинно, благодетель, — возле брода.
К о п ы с т к а (цигарка скрутилась). Так… Ловко же вы брешете, девушки!
М о н а х и н и (глазками морг-морг). Истинно, православные, истинно так! Нам грешно неправду говорить…
К о п ы с т к а (Ганне, Васе). Ну и брешут, прямо пыль столбом! Да я же там был… ну вот… не то в понедельник, не то в воскресенье, чтоб не соврать. Вот именно в воскресенье! Что разогнали монашек, это так, разогнали. Только не коней, а детей туда привели, сирот там военных и других… (Повернулся к монахиням.) Ну и брешете же вы!.. Гляди — их уж и нет! Пропали, как ведьмы… (Открыв двери, крикнул вслед.) А? Попались на брехне, сучьи дочери! (Васе.) Вот, сынок, инцидент… А ну, как это советское слово, что в таком случае говорится? Посмотри-ка в тетрадку, сынок, ты там записал…
Г а н н а. Да ведь и ты говоришь, что разогнали?
К о п ы с т к а. Тр-р-р, нет тебе слова. Ищи, сынок, ищи!
В а с я (принялся за чтение). Конституция, дядя?
К о п ы с т к а. Нет…
В а с я. Резолюция?
К о п ы с т к а. Нет… Резолюцию же я знаю.
В а с я. Революция?
К о п ы с т к а (даже зачесался). Да нет… Ищи слово, что на акцию смахивает.
Г а н н а. Да бросьте вы слова эти аспидские!
К о п ы с т к а. Тр-р-р…
В а с я. Регистрация!
К о п ы с т к а. О! Понемножку выходит.
В а с я. Экспроприация? Эксплуатация? Провокация?
К о п ы с т к а. Вот оно! Поймал! Провокация… Вот ты, мамаша, не верила, а оно по-моему выходит. (Загнул палец.) Попы — раз. (Загнул второй, третий.) Дьяки — два. Монахи — три. Паны — четыре.
Г а н н а. Ну?
К о п ы с т к а. Монашки — пять. Вся эта сволочь нам провокацию подстраивает… Вот что, сынок: тут что-то неспроста… Катай за монашками!
В а с я. Как — за монашками? Для чего?
К о п ы с т к а. За монашками, на разведку. К кому зайдут, что говорить будут — про все выведай, сынок…
Г а н н а. И зачем это? Не ходи!
К о п ы с т к а. Ша! Слышала, что монашки говорили?
Г а н н а. Ну а что такого они сказали?
К о п ы с т к а. Вот тебе и на! Ну и дура же ты!.. Слушай еще раз! Монашки сбрехали?
Г а н н а. Отцепись!
К о п ы с т к а. Нет, ты скажи — сбрехали?
Г а н н а. Ну, может, и сбрехали.
К о п ы с т к а. Сказали, что коммуна в церкву коней поставила?
Г а н н а. Сказали…
К о п ы с т к а. А ты полотенце за это им дала?
Г а н н а (у печи). Не монашкам дала, а богу в жертву!
К о п ы с т к а. Не богу, а провокации!.. Катай, сынок, да присмотри за ними… Где остановятся, у кого ночевать будут… Беги!..
В а с я убежал.
Копыстка, закурив, Ганне:
— Вот моя жена этого бы не сделала.
Ганну задело:
— Будет хвалиться! Может, и сделала бы…
К о п ы с т к а. Бил бы…
Тут с печи д е д Ю х ы м слез: «Кихи-кихи», — сплюнул в черепок:
— И хорошо сделал бы, потому жена, сынок, как коса: не отобьешь — не покосишь…
К о п ы с т к а. Вот смотри. Трах-тарарах! Резолюция принята!.. Слышал, дед, провокацию?
Д е д Ю х ы м. Да я задремал немножко… Приснилось, будто бы я опять в солдатах, на Шипке. А есть, а курить — как, к примеру, теперь, да… Вижу — наш ротный папироску курит. Увидел меня, да и…
К о п ы с т к а. Закурите, дедушка Юхым!
Д е д Ю х ы м (схватился за кисет). Рады стараться… Увидел, да как крикнет: здорово, молодец! Я так и вскочил. Смотрю, — а это ты…
Г а н н а. Ох уж мне это курево надоело! Даже окон не видать!
Д е д Ю х ы м. Кури его, проклятое зелье, — оно богу не поклонилось. Говорят же люди, коли не брешут, что когда-то бог и святой Петр пришли на землю…
К о п ы с т к а. Тут вот монашки такого наговорили, что… Вот если бы дознаться сразу, когда они пришли?
Д е д Ю х ы м. Кто?
К о п ы с т к а. Монашки…
Д е д Ю х ы м. Да не монашки, а бог с Петром!.. И шли они степью. И все травы и цветы поклонились им низко, один табак не поклонился…
К о п ы с т к а (Ганне). Ты не видела их вчера?
Ганна молчала.
Д е д Ю х ы м. Кого? Бога и Петра?
К о п ы с т к а. Да монашек!