Антифашистская тема, поднятая Кручковский в его первой драме, была и одной из центральных в публицистике писателя второй половины тридцатых годов. Это были годы нового этапа в развитии общественной, культурной и литературной марксистской мысли в Польше. Специфика его определялась объединением всех демократических сил в борьбе против европейского фашизма и внутренней реакции. После подъема революционной борьбы, вызванного влиянием Великой Октябрьской социалистической революции в первые годы существования независимого польского государства, вторая революционная волна взметнулась в период экономического кризиса 1929—1933 годов и достигла наивысшего уровня в 1936—1937 годах. Фашистско-диктаторские методы правления, все настойчивее внедрявшиеся польской буржуазией после государственного переворота Ю. Пилсудского в 1926 году, не смогли остановить ее прилива. В середине тридцатых годов на повестке дня было создание антифашистского народного фронта в стране. В борьбу против внутреннего и внешнего фашизма активно включается и Л. Кручковский. Во имя этой борьбы он принимает участие в многочисленных демонстрациях, акциях протеста против полицейского террора, в организованном по инициативе Компартии Польши в 1936 году антифашистском Львовском конгрессе работников культуры Польши, Западной Украины и Западной Белоруссии. Полицейские срывают его лекции и доклады, фашистские молодчики забрасывают его тухлыми яйцами, цензура снимает его статьи из газет, но писатель продолжает вести мужественную, упорную борьбу в защиту своих убеждений.
«Литература на общественном фронте», «Человек и повседневность», «В атмосфере диктатуры», «Почему я социалист?», «Вдоль, а не поперек истории», «Мода как общественное явление», «Женщина вчера и сегодня», «Подвалы литературы» — вот несколько названий публицистических книг, брошюр и статей Кручковского тех лет, свидетельствующих о широком диапазоне его интересов. Кручковский считал, что «публицистика — это документ непосредственного столкновения писателя с актуальными жизненными проблемами времени, свидетельство активного участия в бурном потоке жизни». Писатель не мог быть в стороне от политических, мировоззренческих и литературных споров времени. Его публицистика, как и его романы, разоблачала легенды буржуазных идеологов о «национальном единстве», об «общественной солидарности», она была остро политически направлена против либерализма как мировоззренческой позиции, она расправлялась с поборниками изоляции литературы от жизни общества и со всякого рода идеологическим мракобесием — фашизмом, национализмом, антисемитизмом. «Мы находимся на крутом повороте истории, — обращался Кручковский к читателям. — Порывистые ветры современности так сильны, что захватывает дыхание… Все меньше возможностей выбора, а выбор становится делом все более безотлагательным… Или народная демократия, или фашизм. Выбирайте, граждане!» Публицистика писателя подводила читателей к выводу о том, что узлы классовых и национальных противоречий в буржуазно-помещичьей Польше можно разрубить лишь мечом революции.
Полемизируя с пониманием социализма как категории чисто этической в работе социологически-философского характера «Почему я социалист?» и во многих других статьях, Кручковский с позиции исторического материализма обосновывает свой интеллектуальный и моральный выбор. Как писатель он отстаивает убеждение в том, что в основу художественного творчества должен быть положен марксистский, классовый анализ польской национальной истории и жизни современного общества. Фашистским и националистическим тенденциям Кручковский противопоставлял идею социализма. В социализме видел он наиболее справедливую и прогрессивную общественную доктрину, которая создает возможности для коренного переустройства общества и для расцвета подлинно гуманистической культуры.
В статье «Письмо к правнуку» от 27 января 1939 года, посвященной трагедии республиканской Испании, резко сформулирована одна из проблем, всю жизнь занимавшая Кручковского — писателя, драматурга, публициста. Это проблема личной ответственности каждого человека за историю, проблема «тех, кого ничего не касается, ничего из того, что происходит в огромном человеческом мире». В этом же «Письме к правнуку» Кручковский писал: «…то, что является для меня цепью открытых вопросов, будет для тебя серией фактов, зарегистрированных в учебнике истории. Но я хочу выразить здесь то, о чем не скажет тебе никакая энциклопедия…»