После изъявленных мне знаков расположения — «13 февраля 1812 г. гр. Н. А. Толстой сделал Ж. де Местру «важное предложение» от имени Александра I. На следующий день он сообщил ему, что «все его идеи одобрены», и ему было поручено редактировать все документы, публикуемые от имени императора. Сам Ж. де Местр предложил съездить в Полоцк для установления отношений с тамошними иезуитами. 25 февраля Толстой по поручению царя передал ему 20 ООО руб., а через неделю канцлер Румянцев пригласил его поступить на русскую службу, от чего Ж. де Местр после некоторых размышлений отказался. 5 марта он был у гр. Н. А. Толстого и беседовал с ним о предстоящей войне. Во время этого разговора тайно присутствовал Александр I. Затем последовали две аудиенции, 30 марта и 8 апреля, на которых обсуждалась предстоящая война, отношения с иезуитами и польские дела» (Степанов М. Жозеф де Местр в России // Литературное наследство. Т. 29—30. С. 602—603).
2 На сие воспоследовало полное одобрение — речь идет о содействии Александра I в переезде семейства Ж. де Местра в С.-Петербург, которое он должен был встретить в Полоцке.
3 Славное тамошнее заведение — имеется в виду иезуитская коллегия в Полоцке, основанная в 1579 г. и преобразованная указом императора Александра I от 12 января 1812 г. в академию (при активном содействии Ж. де Местра).
4 Женитьба брата моего — граф Ксавье де Местр женился в 1813 г. на Софии Ивановне Загряжской (?—1852).
| 130. ДОНЕСЕНИЕ1
(МАРТ 1812 г.)
(...) Я изложил обер-гофмейстеру одно из многих моих опасений, а именно: не будет ли все сие иметь такой вид, словно я исполняю обязанности канцлера и вследствие сего вызову его неудовольствие. Ответом мне было: «Этот человек должен стать перед вами на колени». Я не мог не рассмеяться при сих словах, ибо плохо представлял, как такая персона может встать передо мною на колени. Далее обер-гофмейстер сказал: «Суть в том, что те дела, кои он сам не может исполнить, будут сделаны человеком, не могущим претендовать на его место». О altitudo! [80] Я, в свой черед, отвечал на сие: «Суждение ваше, столь меня восхищающее, и за тысячу лет не пришло бы мне в голову». 17-го (ст. ст.) я был у канцлера, который принял меня как нельзя лучше, и мы продолжаем быть в совершенном согласии друг с другом. Он наговорил мне множество любезностей, в том числе и следующее: «Я неоднократно говорил Императору о намерении заполучить вас, но он мне всегда отвечал: „Он не захочет"». — «Его Императорское Величество доподлинно передал мои чувства, каковые навсегда останутся неизменными». — «Все могло бы устроиться самым благо- потребным образом,-—продолжал канцлер, — если попросить вас у Его Величества Короля Сардинии». — «Напротив, г-н Граф, сегото и не надобно ни в коем случае делать, ибо оно противу собственного моего желания. Я не могу представить себе, чтобы один государь просил у другого уступить его подданного без согласия сего последнего». <. .)
Настоящее донесение касается аудиенции Ж. де Местра у императора Александра I в присутствии обер-гофмейстера гр. Н. А. Толстого.
131. КАВАЛЕРУ де РОССИ
9 (21) АПРЕЛЯ 1812 г.
<. .) Не могу скрыть от вас и того крайнего удовольствия, каковое доставит мне прибытие сюда семейства моего. Разделение наше становится уже просто неприличным, а следовательно, и непереносимым. Некоторые особы даже оказывали мне честь, подозревая преднамеренность моего одиночества. <...)
Я буду в Полоцке в первые четыре или пять дней мая. Тогда же фельдъегерь (род придворного курьера), говорящий по-французски, приедет в Вену к графу Штакельбергупосланнику Его Императорского Величества, дабы встретить там семейство мое и отвезти оное в Полоцк. Для меня никакое другое благодеяние Его Императорского Величества не может быть более чувствительным и более существенным; сам не имея возможности выехать из России, притом еще, что брат мой и сын отправились на войну, у какого святого мог бы я просить покровительства для этих несчастных женщин в чужой стране с неведомыми языками? Фельдъегерь приедет в Вену инкогнито, но разговоры, конечно, будут, чего мне никак не хотелось бы. Я велел жене своей ехать быстро, показываться на людях как можно менее и избегать приглашений. Полагаю, что в теперешних обстоятельствах посланник Его Величества при российском дворе должен давать елико возможно менее поводов говорить о себе в Вене; и прежде всего, не надобно ставить в затруднительное положение тамошний двор, который, на мой взгляд, оказался теперь в полной зависимости. — Перехожу, однако, к предметам более интересным.