Выбрать главу

16 ИЮНЯ 1814 г.

<...) Обе надписи1, вами для меня списанные, суть лишь ла­вочные пошлости. Отец Отечества и Освободитель Европы. Кто, скажите на милость, не смог бы сочинить сего? Так ли надо вос­хвалять Императора России? Подобные надписи никогда не должны быть писаны на языке простонародном или, по меньшей мере, их надобно делать двойными. Екатерина II своим здравым смыслом это отлично понимала, приказав написать под статуей Петра2: Petro Primo Catharina Secunda [95] Кто из европейцев за пределами России поймет русскую надпись? А тут дела и сверше­ния, принадлежащие всему человечеству, прославляются на язы­ках, никому не известных. Сие означает лишь принесение хоро­шего вкуса в жертву ложно понятой национальной гордости. Мертвый язык имеет уже то преимущество, что не возбуждает ревнивого чувства, ибо принадлежит всему свету. Но русские го­ловы трудно вразумить таковыми понятиями. <. .)

Вы делаете мне слишком много чести, полагая, что я хоть сколько-нибудь знаю по-русски. Кроме слов Bog, chialaveck, prava и leva, я не смыслю ровно ничего. <...)

1 Обе надписи — речь идет о надписях на триумфальных воротах в Риге, сооруженных в честь возвращения Александра I.

2 Статуя Петра — памятник Петру I в С.-Петербурге («Медный Всадник»), Открыт в 1782 г. (скульпторы Э. Фальконе, М. Колло и Ф. Г. Гордеев).

4 ГРАФУ**

18 (30) ИЮНЯ 1814 г.

<...) Что сказать вам, г-н Граф, касательно Парижского трак­тата 1 от 30-го прошедшего мая? Я его читаю и перечитываю и спрашиваю себя: да не разучился ли я грамоте? Судьба несчаст­ной моей Савойи ужасна, и ежели в подобных случаях было бы позволительно жаловаться на бедствия частных лиц, я- рассказал бы Bajvi о моих собственных. Кто бы мог подумать, г-н Граф, что великая реставрация узаконит все мои потери и сделает меня в равной мере чужим и Франции, и Савойе, и Пьемонту? Но ведь именно это и случилось. <...)

Вы не можете представить себе, г-н Граф, сколь страшен для меня наш век.

То, что записано в трактате 30 мая, есть или загадка, или преступление. Несчастная Савойя! Какой конец! <...)

1 Парижский трактат — мирный договор между членами шестой антифран­цузской коалиции (Россией, Великобританией, Австрией и Пруссией) и Фран­цией, подписанный 30 мая 1814 г. в Париже и предусматривавший сохранение за Францией границ, существовавших на 1 января 1792 г. Кроме того, ей воз­вращалась большая часть колоний, утраченных во время наполеоновских войн.

5 ГРАФУ**

, 6(18) ИЮЛЯ 1814 г.

<...) Я не могу завершить письмо, не заметив Вашему Пре­восходительству, что Людовик XVIII возвратился отнюдь не на трон своих предков. Он всего лишь воссел на трон Бонапарте, и это уже великое счастие для человечества, хотя мы еще весьма далеки от успокоения. Революция была сначала демократической, потом олигархической, потом тиранической; сегодня она роялист­ская, но она продолжается. Искусство государя состоит в том, чтобы властвовать над нею и мягко задушить се в объятиях. От­крытое противустояние и брань лишь возродят ее и погубят нас. <...)

Как вы понимаете, для Его Императорского Величества гото­вится достойный прием: триумфальные арки, балы, фейерверки и пр. Ему будут поднесены хлеб и соль (русский обычай) в двух золотых вазах ценою по 60.000 рублей.

Мне весьма любопытно знать, какие мысли прибудут сюда в толпе молодых голов, возвращающихся в Россию. Внутреннее состояние Империи, как вы легко можете представить, дает не­исчислимое множество занятий для Его Императорского Вели­чества, особливо после столь долгого отсутствия. Любые путеше­ствия государей, тем паче таких великих, гибельны для народов как по причине расстройства дел, так и из-за неимоверной траты денег. Здесь же сама причина, сколь бы священна и благородна она ни была, нимало не ослабляет гибельности следствий. <...)

Теперь нам предстоит увидеть, что предпримет Император в делах гражданских; ему предлагают проекты великих перемен, особливо освобождения крепостных людей, но я поверю сему, когда увижу это собственными глазами. По некоторым пунктам сего рода он может ошибаться, но лишь вследствие окружающих его заблуждений. Русские хотели взять науку лобовой атакой: сие невозможно, она слишком честная женщина и не поддается на­тиску; за нею надобно ухаживать, напевать о любви и в конце концов жениться. Здесь же процветает лживое полузнание. При­родный русский ум и здравый смысл куда лучше сей искалечен­ной науки. Я всегда виню в этом Петра I, который направил сию нацию по ложному пути. Ничто не занимает так мое внимание, как проекты реформ, и прежде всего те, кои касаются положения людей. Более всего любопытно мне знать, как сорок провинциаль­ных бородачей, знающих лишь по-русски, вкупе с Императором смогут управлять государством; жаль, что перспектива сия не­возможна. Несомненно лишь одно: те, кто изучали Россию по книгам, нисколько ее не понимают; в ней есть какое-то свое разумение, которое я поехал бы изучать в провинции, если бы знал их язык. И разумение сие велико; у меня был знакомый английский купец из самых лучших, который громко превозносил способности природных русских к делам. Высшее сословие за­метно ослабело, и стоило бы поискать причину сего. Об этой на­ции печатали здесь лишь пошлые восхваления, а за границей — недостойные пасквили. Но я, г-н Граф, привязан к сей стране; за двенадцать лет никто не причинил мне тут зла, и весьма мно­гое было для меня очень приятно. Все говорят об огромных зло­употреблениях, но это лишь потому, что сам народ огромен; у наций, как и у отдельных людей, пороки неизбежно пропорцио­нальны их силе. Кроме сего, справедливость требует положить на другую чашу весов и ту великую благотворительность, которая есть как в обществе, так и среди частных лиц. Мне даже кажется, что и я стал в некоторой мере огромен и утешаюсь сим после продажи моего савойского дома, ибо навряд ли смог бы я без труда проходить через его двери. <...)

вернуться

95

Петру Первому Екатерина Вторая (лат.).