Государь,
Вот уже более двух столетий, как имя Австрии произносится с неизменным присовокуплением слов: Tu felix Austria nube [53] Касательно же того, приложима ли сия аксиома к настоящему случаю, полагаю, согласия в политиках здесь не будет. Но, по крайней мере, никто уже и не скажет, будто держава сия не умеет извлекать свою выгоду. Великое представление, каковое ныне дает она всему свету, завершает, во всяком случае на переживаемую нами эпоху, ту долгую чреду удач, которые выпали на долю Наполеона. Поразительный сей человек, затмивший цезарей, кончил тем, что берет себе в жены дочь Императора Австрийского2! Дело решено, и я ничего не могу возразить; верно, придется мне менять свой слог касательного сего персонажа, которого надобно отныне трактовать, как и прочих монархов. <...)
Посол Франции, несомненно, предпринимал здесь некоторые шаги относительно Великой Княжны Анны, кои были отвергнуты единственно по той причине, что русская принцесса не может менять веру; но еще до того, как курьер с таковым ответом прибыл в Париж, здесь получилось известие об австрийском браке, так что счастливый победитель может лишь смеяться над греческими претензиями. Новость сия повергла все умы в ужас: и действительно, я не представляю более страшного удара для России. Она вела плохую войну и заключила плохой мир, она вызвала всеобщее неудовольствие и разорила свою торговлю; теперь она получила общую границу с Францией, имея противу себя родственный альянс, который скоро превратится в наступательный и оборонительный и сведет ее к полному ничтожеству. <. .) Конечно, Император не постигает самых важных вещей и обязан сим несчастием своему воспитанию, которое будет вечным упреком памяти Екатерины! Но, несомненно, унижение России есть непосредственное следствие полной неспособности и глубокого развращения дворянства русского; а сие несчастное состояние, в свою очередь, происходит от ложных мер, принятых в начале прошлого века Императором Петром Сильным, которого здесь именуют Великим. Александр I прекрасно чувствует сию слабость, хотя и не понимает ее причин. Он не доверяет своим подданным; сии последние видят это и недовольны тем, чему сами же являются источником. И потому, если Император бросился в объятия Франции, то лишь полагая, что сие надобно ради спасения Империи. <. .)
Славный адмирал3, о котором писал я в своих депешах, играет, как и предвидел я, заметную роль в Париже. Он бесконечно нравится Императору, у которого уже не раз завтракал в обществе Императрицы-матери4. А здесь йа него страшно нападают: злоупотребление властью, измена, казнокрадство — произносятся самые жестокие слова, даже перед Императором, но я полагаю, что обвинители обманутся и непостижимый его фавор нимало не пострадает.
<. .) курс уже давно остается постоянным и составляет 26 или 28 су за рубль. Цены на съестные припасы и товары первой необходимости недоступны, хотя роскошь нимало не отказывается от своих безумств. К примеру, Вашему Величеству удивительно будет узнать, что восемь самых простых купцов, некоторые из коих даже рабского состояния, несколько дней назад истратили в таверне за один раз 450 рублей и выпили среди прочего девятнадцати бутылок шампанского вина по 10 рублей. Ежели Ваше Величество возьмет в соображение, что безумство это есть лишь малое отражение жизни великих мира сего, то поймет, что такое сей народ, который ничего не считает, ничего не предвидит и у которого малейшие капризы оборачиваются приступами страсти, желающей удовлетворять себя любой ценой. <, .)
Дочь Императора Австрийского — эрцгерцогиня Мария Луиза (1791— 1847), дочь императора Франца I. Французская императрица (1810—1814), вторая жена Наполеона I. После его падения герцогиня Пармская.
3 Славный адмирал — П. В. Чичагов.
4 В обществе Императрицы-матери — т. е. Летиции Бонапарте (J750—1836), урожденной Рамолино.
101. КАВАЛЕРУ де РОССИ
13 (25) МАРТА 1810 г.
<. .) Вы сами видите, г-н Кавалер, как идут дела. Приходится твердить вам одно и то же о неизбежности какой-нибудь катастрофы,. и это повергает меня в смертельное уныние. Что нас ждет? Сие мне неизвестно. И что я должен буду делать, тоже непонятно; придется лишь сообразовываться с обстоятельствами. Надеюсь, Его Величество в любом случае одобрит меня. Пресловутый Совет1 даже на минуту не был поддержан обществом. Едва родившись, он мелет вздор на посмешище всему свету. Потомство сочтет нас сумасшедшими (и будет право) за все наше конституционное безумие: несмотря на ужасающий опыт, мало кто переменился. Я всякий день вспоминаю пророчества несравненного адмирала, который с самого начала постоянно говорил мне: «Чувство благодарности и внешний блеск обольщают вас. Да вы и не можете заглянуть вглубь. Не сомневайтесь, не осталось никакой надежды, все потеряно». <. .)
53
Вторая строка латинского двустишия: Пускай другие ведут войны, А ты, счастливая Австрия, заключай браки1.