На протяжении всего существования Киевской академии ее называли Киево-Могилянской в честь П. Могилы, Могило-Заборовской в честь Р. Заборовского, а также Могилянско-Мазепинской – в честь гетмана Мазепы. Со временем за учебным заведением закрепилось название в честь его благодетеля, и оно именовалось Киево-Могилянской коллегией.
Основатель коллегиума митрополит Петр Могила построил на территории Братского училищного монастыря первую деревянную бурсу, принадлежавшую коллегиуму (значительные перестройки здания бурсы сильно усложняют сегодня представление о ее первоначальном виде). Новое деревянное здание бурсы также возведено на территории братства в 1719 году. В этом доме жили в большой тесноте 200 беднейших бурсаков, которые иногда десятками умирали от заразных болезней. В 1760 году академия получила участок на берегу Днепра для возведения нового здания для бурсаков. В 1765-м было завершено строительство здания бурсы, двухэтажного, деревянного, но поставленного на каменном фундаменте. Работы по каменной кладке выполнял архитектор Г. Григорович-Барский (воспитанник академии), деревянные работы – «тесельский мастер» Петр Недилко. В доме проживали до 400 бурсаков, в не меньшей, чем ранее, тесноте, иногда сразу бывало более 40 больных. Через 10 лет после постройки сгорел и этот дом, оставив бурсаков без последнего пристанища. Был объявлен сбор пожертвований на новый каменный дом. Взносы поступали не только из Киева, но и со всей Украины, а также из-за ее пределов – от многочисленных воспитанников академии, разбросанных по тогдашней Российской империи. По распоряжению митрополита Г. Кременецкого, в митрополии был проведен сбор средств, и в 1778 году было сооружено новое одноэтажное кирпичное здание бурсы, с высокой крышей с заломом и фронтонами над боковыми крыльями, что было характерно для украинского барокко. Дом объединял 13 помещений (два были отданы под больницу). Автор – И. Григорович-Барский. Позже была достроена кирпичная кухня. В 1811 году по инициативе митрополита С. Александровского по проекту архитектора А. Меленского бурса была надстроена и реконструирована в стиле классицизма. Во время пожара в этом же году бурса фактически не пострадала. Здание общежития – двухэтажное кирпичное – состоит из трех корпусов – центрального и двух боковых. Выдвинутые на красную линию застройки улицы боковые крылья образуют курдонер перед центральным входом, который подчеркнут портиком дорического ордера. В архитектуре сооружения прослеживаются основные этапы его строительства. Первый этаж с небольшими, низко посаженными прямоугольными окнами и рустованными пилястрами отражает особенности первоначальной постройки XVIII века. В портике (он заложен в середине XIX века) и архитектурном оформлении боковых крыльев, с преобладающими горизонтальными членениями, которые подчеркнуты линией цоколя, межэтажными и подоконными линиями и профилированным карнизом, ярко проявились особенности классицизма. Гладкие оштукатуренные стены прорезаны прямоугольными окнами, украшенными на втором этаже классическими треугольными и горизонтальными сандриками, опирающимися на кронштейны. Архаический характер внутренней планировки выражается в наличии смежных помещений, расположенных по одну сторону коридора (середина XVII века). В отдельных комнатах сохранились коробчатые своды, в других перекрытия плоские.
После пожара 1811 года в трапезную бурсы был переведен класс грамматики, в зале на втором этаже размещена конгрегационная церковь.
Здание бурсы – первое студенческое общежитие, возведенное в Киеве. В больнице при бурсе некоторое время работал штаб-врач X. Бунге, отец министра финансов М. Бунге. Во время войны 1812 года и до 1814-го в здании находилась военная аптека. После реорганизации Киевской академии сюда переехали ее младшие классы, послужившие основой созданного тут же духовного училища, которое оставалось здесь до 1901 года.
Интересная жизнь бурлила в старокиевской бурсе. «Нищая братия» жила в тяжелых условиях. Бурса предназначалась «для наибеднейших воспитанников, круглых сирот, которые еще с детства остались без родителей и родственников своих и все свои лета, хотя с крайней нуждой, отдали тому, чтобы, получая в таком своем бедняцком состоянии от людей милостыню, научиться изящным искусствам, разным языкам и полезным наукам».