Охлаждая лоб Иисуса влажной тканью и умащивая его голову приятными маслами, она возбуждает ярость вездесущего и бессердечного Иуды: как Иисус может общаться с женщиной низкого положения и дурной репутации? Иисус обращает нападки Иуды против его лицемерия, защищает Марию и позволяет ей прикасаться к своим волосам.
Здесь до определенной степени нарастает и готово вот-вот проявиться сексуальное напряжение. Это особенно заметно в популярнейшем бродвейском саундтреке, вошедшем в 40 лучших хитов, где Мария по-настоящему озадачена своей скрытой страстью к Иисусу:
Я так и не знаю, понимали ли (подобно Марии) люди, слушавшие и напевавшие эту песню в начале 1970-х годов — «о чём она вообще». Это не обычное излияние душевных мук из-за неразделенной любви. Эта песня о… ну, в общем… об Иисусе! Но некоторые понимали. Мой духовный гуру (в те времена мы не называли его гуру, мы как-никак были подающими надежды фундаменталистами) приходил в ярость от одной мысли, что Мария могла намекать на то, что у нее с Иисусом были сексуальные отношения («Может, мне бросить его?»).
Но сама идея о том, что Иисус и Мария были сексуальными партнерами, родилась не в рок-опере «Иисус Христос суперзвезда» и не умерла в ней. Когда спустя много лет я начал преподавать в университете Северной Каролины, вышел фильм Мартина Скорсезе «Последнее искушение Христа». Он тоже стал кассовым хитом и вызвал сильные протесты общественности. Так совпало, что как раз в то время я преподавал на первом семестре базовый университетский курс, который назывался «Иисус в мифах, преданиях и истории». В этом курсе речь шла об описании личности Иисуса в античных источниках, особенно в Евангелиях Нового Завета и в неканонических, апокрифических Евангелиях, включая те, которые я упоминал здесь в более ранних главах, например, в «Евангелии от Петра». Я посчитал, что моим студентам будет интересно поупражняться в критическом анализе того, что они увидят в новом фильме по роману Никоса Казандзакиса, и того, что они узнали об историческом Иисусе в древних апокрифических рассказах о нем. Итак, я объявил, что одним из заданий курса является критический анализ кинофильма на пяти страницах.
Тогда я в первый раз понял, что попал под библейский бич. Там, где я преподавал раньше, в Рутгерсском университете в Нью-Джерси, подобное задание не могло бы стать причиной потрясений. Но в Чэпел Хилл, среди студентов из Северной Каролины, многие из которых происходят из весьма консервативной религиозной среды, это вызвало настоящий бунт. Несколько студентов с вызовом объявили, что никогда не пойдут на просмотр такого «богохульного» фильма. Они предпочли бы сорвать занятия.
У меня создалось впечатление, что здесь проявилось предвзятое отношение людей, не видевших кинокартину, но уже осуждающих ее. Полагаю, что таковы последствия действия духовной цензуры: некто, имеющий для вас авторитет, говорит вам, что нечто пагубно влияет на вашу душу, поэтому вы боитесь этого как чумы, в сущности, ничего не зная о данном нечто. В нашем случае даже сами «авторитеты» (преимущественно фундаменталистские лидеры) не видели фильм. Но они слышали о его сюжете, и этого для них было достаточно. (Я отменил задание и пошел смотреть фильм с теми студентами, кто пожелал посмотреть его просто ради интереса; как оказалось, несмотря на крикливое меньшинство, большинство студентов пошло на фильм.)