- Определили быть для отлучек наших Правительствующий Сенат для управления.
Созданный как временный орган, Сенат просуществовал более двух столетий. Царь поручил Сенату высший надзор за судебными делами и расходованием средств, их умножением, ибо, как он написал, «деньги суть артерия войны».
Царя весьма беспокоила предстоящая война с турками. Его опасения очень скоро сбылись. Русские войска, вступившие 30 июня в Молдавию, попали в пекло: стояла невыносимая жара, жажда мучила солдат так, что многие, не выдержав мучений, сходили с ума, кончали с собой. Обещанной помощи, как и провианта, не поступало. Валашский господарь Брынковяну изменил, выдал план войны туркам. Господарь Молдавии Кантемир слово сдержал, но его помощь оказалась не такой существенной, как ожидалось. Не смогли оказать заметную помощь и балканские славяне, угнетавшиеся Портой.
Однако поход продолжался. Русская армия, перейдя Днестр, подошла к Пруту. Петр еще по дороге в армию позаботился обо всем: пополнил рекрутами гарнизоны городов в Прибалтике, ослабленные уходом значительной части войск на юг; торопил военные соединения, идущие к Молдавии.
Везир и турецкая армия подошли к Пруту. 9 июля они полностью окружили 38-тысячную русскую армию. Везир имел 135 тыс., вместе с татарами - 180 тыс. Атаку начали янычары.
Сражение продолжалось три часа. Петровская армия, стойкая и бесстрашная, сумела отбить натиск. Солдатские ружья и особенно артиллерия опустошали ряды турок, потерявших до 7 тыс. убитыми. Русские потеряли гораздо меньше. Более того, в момент отступления врага, по словам составителей «Истории Северной войны», Петр мог одержать «полную викторию», если бы сумел как следует организовать преследование. Но он и его генералы не сделали этого, и не без оснований: русский обоз не успели даже окопать, солдаты были истощены жаждой, жарой, голодом. Положение казалось отчаянным, безвыходным.
Не лучшим было и состояние турок, хотя Петр и русские не знали об этом. Боевые качества русских ошеломили врага. Когда на следующий день, 10 июля, везир приказал возобновить атаки, даже янычары отказались идти в бой.
Турецкая армия, вчетверо превосходившая по численности русскую, была парализована. Но Петр не догадывался об этом. Не знал он и о том, что генерал Ренне, выполняя его приказ, взял Браилов, зашел в тыл туркам, и им грозило окружение. Он послал о том донесение царю, но оно попало… к везиру - русского гонца взяли в плен турки.
Безысходные мысли владели в те дни и часы государем. Перспектива полного поражения, плена и гибели казалась неотвратимой. В тот же день, 10 июля, Петр созвал военный совет. Вынесли решение: предложить туркам начать переговоры; если они не согласятся, то сжечь обоз и атаковать врага. Ответ не поступал - в шатре везира обсуждали письмо русского фельдмаршала, долго и жарко спорили. Крымский хан и Понятовский, ставленник шведского короля, упорно и непримиримо стояли на том, чтобы немедленно атаковать лагерь Петра. Между тем царь, все русские генералы и солдаты, еле державшиеся на ногах от отсутствия воды и пищи (лошади остались без корма - саранча уничтожила траву), ждали ответа. Он не приходил. Послали второго гонца. Напряжение достигло предела.
От турок ни слуха, ни духа. Петр отдал приказ - полкам идти в бой. Те двинулись. Но появился турецкий парламентер, и в связи с его просьбой прекратить атаку, поскольку предложение о мире принято, армия остановилась. Начались переговоры, и Петр бросился в другую крайность: если раньше он явно недооценил силы противника и переоценил свои, то теперь, наоборот, преувеличил мощь турок, готов был на максимальные уступки, чтобы вырвать мир, даже очень дорогой ценой.
Везир, человек в военном деле неопытный, склонялся к миру по многим причинам. Прежде всего турки испугались русских солдат, регулярная армия Петра выглядела несравнимо лучше той толпы, хотя бы и огромной, которую представляла собой турецкая армия. На Пруте стояли отнюдь не все русские силы, и противник это хорошо знал - действия генерала Ренне у Браилова произвели на него сильное впечатление; да и на Пруте он не рассматривал свои захлебнувшиеся атаки, как победу. Более того, турки боялись какой-нибудь военной хитрости русских, так как не верили, что они всерьез хотят мира.
В турецкий лагерь отправился подканцлер Шафиров. На крайний елучай Петр соглашался пожертвовать всем на юге и на севере, лишь бы уйти от позорного плена и рабства. Но до крайних условий дело не дошло. Везир и султан не были склонны, как оказалось, ратовать за интересы Швеции. Относительно своих требований они также проявили умеренность, исходя из сложившейся ситуации.