В этой же бухте мне удалось, при помощи бурята старика Заха, найти писаный камень»21.
О своих работах в бухте Ая в 1916 г. Б. Э. Петри сообщал, что после вынужденной остановки на катере в «пустынной пади Шутуй», он на веслах добрался до устья р. Анги, а затем «счел за лучшее отделиться от экспедиции и отправиться дальше самостоятельно». Он посетил бухту Ая и там «первым долгом снял эстампажи со священного писаного камня в бухте Ая». Относительно самой бухты и связанных с ней археологических находок Б. Э. Петри писал: «Любопытно отметить, что по всем окрестным утесам разбросаны в большом количестве шлаки; буряты считают это остатками монгольской кузницы. Но несмотря на тщательные поиски, мне не удалось найти пи следов кузницы, ни черепков посуды, ни разбитых глиняных сопл, хотя кузнечный нагар находим был даже на верхнем плато. Здесь же имеется карстовая труба. Буряты рассказывают, что в нее упал жеребенок, и его вынесло в Байкал. В трубе живет
эжия — хозяин мыса и камня, старик с седой бородой и белыми, как снег, волосами. Ему бросаю г в трубу деньги. Вся территория мыса маркирована рядом кольев, чтобы женщины не заходили на нее. Даже, если буря захватит женщину на лодке, она не может пристать к мысу»22.
Бухта Ая расположена па расстоянии около 2 км к северо-востоку от устья р. Апги и в 8 км от бывшего хошунского центра Еланцы. В своих примечаниях к описанию Байкала в «Землеведении Азии» К. Риттера И. Д. Черский писал, что залив Ая (у Черского «Аяя».—А. О.) производит особенное впечатление, если подплывать к нему с юго-запада. Залив этот, по словам И. Д. Черского, появляется из-за высокого мыса Тукаларагда так внезапно, что вызывает у многих восклицание: «Ай-ай-айаа!». «Так было,— пишет он,— и с моими гребцами, увидевшими эту часть залива. Действие произведенного ею эффекта еще не миновало, как вдруг, из-за ближайшего затем мыска, открылся вид на главную, точно также не подозреваемую, а еще более красивую часть залива,—• последовало повое ай-ай-айаа!, а затем смех, когда им сообщили, что этот именно залив и называется Аяя»23.
Наскальные рисунки находятся па северо-восточном конце бухты на высоте около 20 м над уровнем Байкала. Они легко доступны для обозрения, но их трудно обнаружить в хаосе скалистых обрывов и ущелий, которые прорезают известняковый массив мыса, так как изображения сгруппированы па очень незначительном по площади участке да еще и спрятаны в малозаметной нише.
Нам в 1068 г. пришлось обратиться к местным жителям, чтобы они указали местонахождение писаниц. Для этого нужно было обещать, что «бурхану»— духу-хозяину местности и писаниц будет произведено соответствующее шаманским обычаям, как и 80 лет назад во времена Н. Н. Агапитова, возлияние водкой. К счастью, необходимая дань у пас нашлась и мы могли выполнить требование «хозяина» скалы с рисунками. Впрочем, оказалось, что возлияние, обещанное бурхану, понадобилось в основном нашим проводникам, а бурхап был для этого только предлогом. О культе духа-хозяина писаниц в бухте Ая ценные данные сообщил С. II. Балдаев. По его словам: «Па писаной горе в бухте Ая обитает Эрген саган поён (Эрген белый господин) со своей женой Бурал саган хатап (Седовласая белая госпожа). По преданию местных бурят, эжиа скалистой горы Аге спустился с неба (тлтри), облюбовал ее, сделал па ней свое изображение и поселился здесь. Эрген саган поён стал почитаться покровителем населения ближайших улусов и родов.
На писанице (хураг) скалы Ая имеются изображения: самца и самки изюбрей, одного пороза (быка-производителя), рыбы и овцы и двух человеческих фигур. Одна из них является изображением старика, который
держит в руке, по толкованию местных жителей, шаманское зеркало (толи). На толи нет изображения. Местные буряты называют зеркало бело-серебряным — саган мунган толи. Другая фигура, по объяснению местных бурят, изображает женщину Вурал саган хатан.
Под писаницей лежит большой белый камень ■— саган шулун, который для местного населения служит жертвенником при совершении тай-лагана. Камень этот местным населением называется ширэ (жертвенник) или ан (место курения богородской травы). При совершении.' тайлагана местное население на нем воскуривает па костре богородскую траву и пихтовую кору и освящает писаницу. Иа этот камень кладут медные и серебрянпые деньги как приношение покровителю скалы и местного населения. Тайлагап устраивают белым бараном и молочной водкой. На тайлагане шаманы участвуют как рядовые прихожане, а не как жрецы. Роль жреца исполняет старик, хорошо знающий обряды и обычаи старины.
21
Петри Б. Э. Вторая поездка в Предбайкалье,—«Известия Русского комитета для изучения Средней и Восточной Азии в истор., археол., лингв, и этногр. отношениях», Петроград, 1914, № 3. Сер. II, с. 98—99.
22
Отчет Б. Э. Петри о командировке на Байкал для археологических разведок. —■ Отчет о деятельности Импер. Академии Наук по отделениям физико-матем. наук, истор. наук и филологии за 1916 г. (Отдельный оттиск). СПб., 1916, с. 5—6.
23
Черский И. Д. Некоторые примечания к описанию Байкала К. Риттера.— «Известия Вост.-Сиб. отд. РГО», Иркутск, 1881, т. XII, № 4-5, с. 70—71.