Но главным для себя проектом Петрович полагал создание ордена пилигримов. Как изначально предполагалось, папа Мартин второй идею создания такого ордена целиком и полностью поддержал, сразу передав в орденское хозяйство примерно два десятка монастырей в разных землях. Понятно, что монастыри отбирались по принципу "на тебе боже, что нам негоже", но сам факт такой передачи много значил для престижа и статуса ордена. Еще перед тем, как идти к папе, а предложение о создании ордена исходило от пизанских и марсельских торговцев, а также герцога Салерно, человека набожного и благочестивого, агенты Петровича провели огромную подготовительную работу. Буквально в течение полугода после образования ордена в него вступили на правах ассоциированных членов сам герцог Салерно Гвемар II, швабский дюк, двоюродный брат короля Конрада Герман I фон Веттерау и герцог нормандский Вильгельм Длинный меч
Несмотря на то, что Петрович уже много лет жил в средневековом, а, следовательно, религиозном по определению обществе, неподдельность веры в бога и постоянная потребность в ней иногда его здорово поражали. Вступившие, как водится, получали очевидные и неочевидные бонусы. В качестве очевидных для столь знатных феодалов были организованы и проведены великолепные туры по местам религиозной славы. Сервис, само собой, был на высшем уровне, феодалам понравилось. Пошли слухи. И контора заработала.
Неочевидный бонус напрямую вытекал из разрешения папы на кредитные операции, связанные с организацией. Здесь Петрович не выдумывал ничего нового, а просто копировал деятельность ордена тамплиеров. Конечно, это все делалось очень небыстро, но народ отправлялся в паломничество с большим энтузиазмом. Имения паломников отдавались под управление Ордена, а орден вел дела исключительно честно.
Довольно значительное число бедных паломников путешествовало за счет ордена и имидж его был максимально позитивным, что приводило к большому количеству земельных пожертвований, а также прочих бенефиций в виде разнообразных прав. Например, на добычу камня или вырубку леса.
Мало-помалу Европа покрывалась сетью канторий и прецепторий ордена.
Специально акцент не делался, но при каждом орденском отделении создавался отряд братьев-защитников, которые охраняли паломников от разбойников, а заодно составляли значительный военный контингент для решения всяких сложных и неоднозначных вопросов. С одной стороны, начнись к этому моменту крестовые походы, работать ордену было бы значительно легче и проще. С другой - подсознательно - Петрович хотел избежать ситуации с крестовыми походами. Причин для крестовых походов, по большому счету, было две. Проблема пряностей и огромный социальный перегрев в западной Европе. Вопрос с пряностями Петрович полагал решенным. Его торговые компании легко могли бы удвоить объемы поставок, был бы только спрос. А вот с социальным напряжением он планировал справиться и без крестовых походов. И для этого ему пришлось решать неожиданную проблему со слухами. Фактически, механизмов быстрой манипуляции массовым сознанием в десятом веке не было как класса. С двадцать первым веком просто не сравнить: ни телевидения, ни интернета, ни газет. Поэтому Петровичу пришлось делать специальный вояж на Азорские острова и организовывать там мини-типографию, печатая пропагандистскую литературу чудовищными тиражами по пятьдесят - сто экземпляров. Да еще не забывая про имитацию рукописного текста, пергамента и бумаги, идентичных натуральным. И одним из первых его творений была конспирологическая книга о Меровингах и Каролингах, а также постыдной роли Ватикана в свержении законной династии наследников Иисуса.
К счастью для Петровича, королевская власть во Франции была достаточно слаба, чтобы реально препятствовать распространению этого бреда. Тридцать книг на всю Францию - вроде бы и немного. И даже если учесть, что часть из них будет выкуплена, конфискована (или иным образом уничтожена) людьми папы и короля, разговоры пойдут, а большего пока и не нужно. Петрович даже не стал решать вопрос, кто формально будет назначен наследником Иисуса и Дагаберта. Пока династия герцогов Булонских его вполне устраивала, будучи не лучше и не хуже других династий.
Даже больше того, с детских лет он испытывал своеобразную симпатию к герцогу Бульонскому. Еще маленьким мальчиком, читая книгу о крестоносцах, он наткнулся на фамилию герцога в такой забавной форме. Долго искал город Бульон на карте Франции и думал о том, как дразнили герцога в школе, когда он был маленьким. Переживал, одним словом.
А вообще, даже без учета конспирологических теорий назначение герцога иерусалимским королем выглядело немножечко странным. Потому что в первом крестовом походе принимали участие люди и познатнее.
16. Перечитывая Альфреда Мэхэна. 945 г.
Публичному человеку все завидуют. Каждому колет глаза чужой успех. Каждый норовит подкрасться и заехать тортом в самую рожу. И хорошо еще, если только тортом, а не из снайперки шмальнуть или, что может быть даже хуже, в газетах всякую мерзость прописать.
Правда, в нынешние времена ни тортов, ни снайперов, ни газет не было. И завистники поступали иначе. По крайней мере, в отношении Петровича.
Устроив террор радхонитам, Петрович, безусловно, ожидал противодействия. Но недооценил коварство и изворотливость иудейского ума. Радхониты потрясли кубышками, вымели сусеки, выпотрошили закрома и проплатили испанским арабам налет на базу Петровича. Точнее, на одну из баз, местоположение которой стало им известно. Арабов, кроме гонорара, в немалой степени соблазнил рассказ о несметных, буквально неисчислимых богатствах, хранящихся на базе.
Исполчившись в великих силах, арабы безукоризненно провели налет. Обещанных богатств они там не нашли, и не иначе как со зла инфраструктуру базы уничтожили полностью, да еще и прихватили один из боевых отрядов Петровича. Людей - кого убили, кого в плен взяли, но оба полиморфа, к счастью, спаслись. Правда, им пришлось вплавь преодолевать половину Средиземного моря, однако ценнейший ресурс потерян не был. Хотя, конечно, утешение очень слабое.
Ситуация осложнялась еще и тем, что арабский отряд был сводным. И месть каждому из четырех эмиров могла вызвать непредсказуемую цепную реакцию и настоящую войну. Причем уже не с отдельными городами, а с целым кордовским халифатом. К войне против большого сильного государства пока Петрович был не готов. Но и оставить это без последствий не представлялось никакой возможности. Такая колоссальная потеря лица была совершенно недопустима.
Через некоторое не очень продолжительное время, когда его глаза перестали быть кроваво-красными и вернулись к природной серо-зеленой окраске, Петрович понял, как он будет действовать.
Решено было устроить ловушку. Люди Петровича намеренно допустили утечку информации о месте расположения еще одной базы. Более того, ко времени, когда радхонитские и арабские шпионы должны были уже прибыть для проверки информации, на базу пришел морской конвой, набитый под завязку ценными грузами. И все желающие без труда узнали, что еще больший конвой прибудет через месяц. Петрович полагал, что месяца вполне хватит горячим арабо-испанским головам сорганизоваться для нового прибыльного квеста. С большим дропом, лутом и спойлом.
Анализ причин разгрома первой базы не принес ничего неожиданного. Пресловутый человеческий фактор, ослабление внимания, ощущение ложной всесильности, порождающее безответственность и расхлябанность. Ну и невозможность жить в постоянном боевом напряжении. Конечно, всякие неприятности в империи Петровича случались и раньше, но еще никогда они не достигали такого масштаба. Щелчок по носу оказался обидным. Разграблены склады, сожжены причалы. Суммарные человеческие потери - почти тысяча солдат, гребцов и матросов. Два корабля захвачено в плен, четыре уничтожено безвозвратно. Плюс напряг с выполнением контрактов. Пришлось перекрывать долговые обязательства, используя собственные резервы или срочно закупая у конкурентов. И дважды даже себе в ущерб.