- Терн! Вот негодное дерево. Недаром оно приносит несчастье.
С трудом удалось ему подавить желание ударить по ближайшему стволу ножом - очень хорошим, кстати говоря. Как и лошадь по имени Фея, нож достался Каспару недавно и равных ему не нашлось бы в этом мире. Ценностью он, пожалуй, превосходил даже скакуна лесничих, правда, хозяину лошадь все равно была дороже.
Однако Каспар недолго разглядывал дивную работу неведомых мастеров. Ссадина на голове болела сильнее, чем положено, - хотя удар-то получился совсем легким. Вообще кожа на макушке в последнее время постоянно чесалась, а по малейшему поводу там выступала кровь. Странно, ведь рана была небольшая и давно уже зажила. Безумный человек-волк, встреченный Каспаром в подземных темницах Иномирья, напал на него с дикой яростью, но сумел только вырвать клок волос.
Юноша постарался как можно скорее выбросить эти воспоминания из головы. Слишком больно и страшно думать о том, как близко подошли они с Брид к тому, чтобы навек остаться в стране духов. Талоркан едва не поймал их. Лесничий до сих пор являлся Каспару в кошмарных снах, а днем таился у кромки сознания Это существо из Иномирья обладало такой силой, что чуть не похитило душу Брид.
Каспар не мог избавиться от ужаса. Что, если Талоркан снова будет преследовать их?
Передернув плечами, он вернулся к насущной проблеме. Зная, что синие цветы вероники еще не распустились, и потому их трудно будет различить среди травы, он сосредоточился на поисках. Свесившись над плечом Феи, Каспар прочесывал взглядом землю, но мало что видел, кроме засохшего еще с прошлой осени орляка да высоких поганок с почернелыми шляпками. Кажется, вероники сегодня не найти. А ведь девочка тяжело больна, ей необходимо лекарство, и как можно скорее - слишком многое от нее зависит.
Снова хрустнула ветка. На этот раз Каспар остановил лошадь и вслушался в тишину. Здесь, вдали от дома, под давящим пологом темных сосен, древних дубов и огромных буков, ему становилось все печальнее. Деревья росли на упавших трупах своих предков, там же гнездился мох, и находили себе приют побеги папоротника. Весь этот замкнутый мирок казался юноше душным и чужим. Больше всего на свете ему хотелось вырваться отсюда и возвратиться к бескрайним просторам и скалам своей горной родины.
Вспомнив, что Халь говорил ему о живущих в этом краю таинственных зверях, Каспар достал лук, перетянул тетиву в боевое положение и только потом продолжил поиски.
Вновь сзади что-то шевельнулось. Белоснежные цветы тернового куста дрогнули, и между колючих ветвей высунулось носатое желто-коричневое личико.
- Ах, это ты, - с облегчением выдохнул Каспар, глядя на низкорослого человечка с тоненькими ножками.
- Спар, нам домой надо спешить, а не с повозками тут таскаться, жалобно произнес лёсик, и не думая проявить положенное благородному юноше почтение.
Рожки у него почти уже пропали, втянулись в поросшую курчавой шерсткой голову, и вообще с каждым днем с тех пор, как воротился из Иномирья, он делался все меньше похожим на оленя. Правда, ножки у него оставались по-прежнему тонкими, а движения - резкими, но что-то в его внешности напоминало истощавшего и перевозбужденного гнома.
- Спар, мне нужно вернуться к Петрушке. Мы должны торопиться.
- Ну, так ступай один, - нетерпеливо предложил Каспар. Он тоже хотел скорее попасть домой, но чувство ответственности не позволяло покинуть остальных. А ведь на родине его ждет Май. Каспар должен сказать ей кое-что важное. - Так будет куда быстрее. Зачем тебе...
Однако Папоротник не слушал его. Ноздри у него раздувались, а глаза расширились и потемнели.
- Волк, - прошептал он.
Каспар напряг мышцы, но тут же расслабился - увидел, что по тропе вслед за ним бежит, сопя, коренастый Трог, любимый терьер Брид. За ним, едва поспевая, спешила белая девочка-волчонок, недавно спасенная от охотников. Брид не хотела давать дикому зверьку имени, но Каспар настоял на своем и назвал ее Рункой, в честь шрама, в виде руны Беорк, оставшегося у нее на плече.
Знак этот символизировал перерождение, его носила Дева. Брид хватило одного взгляда на шрам, чтобы подтвердить: да, это тот самый волчонок, которого они должны были найти, тот, что приведет их к осиротевшему ребенку, коему предназначено стать новой Девой. А в поисках Рунки они повстречали ту самую девочку, которой сейчас так нужна вероника.
Папоротник вскочил на какое-то бревно, вытянул шею и скорчил рожу обоим - псу и его маленькой спутнице, не слишком твердо державшейся на лапках. Трог коротко рявкнул на лёсика и принялся прыгать вокруг Феи. Волчонок скакал рядом, повизгивая от радости. Видя это, Папоротник решил отбежать подальше.
- Да не бойся ты, - сказал ему Каспар. - Она же привела нас к новой Деве, в точности как руны предсказали.
Ноздри лёсика затрепетали еще сильнее. Он поглядывал на собаку и волчонка несколько презрительно, однако держаться старался на расстоянии.
- Лучше помоги-ка мне веронику отыскать, - попросил Каспар, чтобы успокоить его.
- Да там же росла, у высокой сосны, еще до терновника! Ты что, не почуял?
- Нет. Почему ты мне не сказал? Ты же знал, что Брид меня просила найти лекарство для девочки, - начал было Каспар, но сил спорить с этим странным созданием, получеловеком-полуоленем, вернувшимся с ними вместе из Иномирья, у него никогда не хватало.
Хотя сам Каспар вместе с Брид попал туда случайно, путями магии, он так и не сумел примириться с мыслью, что вот Папоротник-то, как и Абеляр Лучник, давным-давно погиб!
Кстати, насчет вероники лёсик оказался прав. Ее невысокие стебли торчали из земли у подножия серебристой сосны, тянувшейся куда выше окружавших ее деревьев. Каспар опустился на колени и набрал целую охапку целебной травы. Хоть он и знал, что вероника необходима девочке, какая-то его часть не хотела спешить обратно к отряду. Там был Халь. Не то чтобы Каспар не любил своего молодого дядюшку. Нет, вовсе нет! Просто с тех пор как Халь спас Брид от старшего лесничего Талоркана, он совсем уж задрал нос.
Но все же без малейшего промедления юноша сунул веронику в седельную суму и быстро вскочил на лошадь. Папоротник затрусил рядом, и они вместе стали продираться сквозь густой лес, стараясь, чтобы свисающие плети плюща не обвивались вокруг шей.