- Мне жаль, - искренне сказала я и мысленно сделала пометку: “Она сильная”. Я приобняла девочку: ей нужна была поддержка. Я понимала её.
Мелисса признательно улыбнулась и не стала вырываться из моих объятий. Думаю, именно в тот момент был заложен фундамент нашей дружбы.
На следующий день нас разбудила не самая добродушная девушка-врач: ей было абсолютно плевать, что мы спим и что мы дети. Она отнеслась к нам как к мусору. Если бы дувушка могла, то выкинула бы нас в окно, только бы работу не выполнять. Она мне сразу не понравилась, уж слишком стеклянными и бездушными были её глаза. Девушка заставила нас выпить по три таблетки и в грубой форме, со всей тщательностью, проследила за тем, чтобы мы их проглотили. Я посчитала это садизмом. А как ещё назвать тот факт, что она осмотрела абсолютно весь мой рот и язык, едва его не вырвав? К её счастью, я не укусила её за руку, хотя собиралась это сделать, если бы не Мелисса, которая предостерегающе помотала головой.
- Это нормально. Они просто следят за тем, чтобы мы окончательно сошли с ума, - сказала мне девочка после того, как закрылась дверь.
Мы с Мелиссой провели в этой лечебнице ещё три года. За это время я научилась доверять ей и даже поведала историю о том, почему я оказалась в том отвратительном месте, которое стало моим домом. И знаете что? Она не посчитала меня сумасшедшей, как остальные.. Ну ладно, почти не посчитала. Ну лаааадно.. она просто не отнеслась ко мне как девочке, у которой поехала крыша, скорее как к девочке, которая напридумывала себе всякого и из-за этого загремела в это место.
Ах да, кстати, голоса время от времени давали о себе знать и я даже научилась их слушать и понимать, но вот как избавляться от них, не принимая угнетающих моё состояние здоровья таблеток, я так понять и не смогла. Нужно сказать им спасибо потому, что без некоторых из них, я бы так и не научилась выделять самое важное из того шума, который всегда так внезапно появлялся в моей голове.
Голоса объявлялись не часто, а только тогда, когда им было что-то нужно или когда они хотели о чём-то предупредить. Пару раз они мне здорово помогли. Мелисса привыкла к моим монологам и даже перестала их замечать. “Ну говоришь и говоришь”, - пожав плечами, сказала она мне когда-то.
Уже после двух лет, проведенных за закрытыми дверями, и постоянным контролем отвратительных по своей натуре людей, мы с Мелиссой поняли, что не готовы провести всю свою оставшуюся жизнь в этом чудовищном месте. Ну ладно я ещё была ненормальной, но Мелисса.. Она ведь была абсолютно здоровой и гнила в лечебнице только из-за своей мачехи.
Иногда ко мне приходила Хлоя. Только из-за неё я не чувствовала себя брошенной всем долбанным миром, который от меня отвернулся. Она рассказывала мне о Мортонах, о том, как все девушки, которых приводил Колтон, смутно напоминали меня. В общем, о чём она только не говорила! И знаете что? Мне нравилась слушать её болтовню. К несчастью, вскоре Хлоя перестала меня навещать.
Чтобы выбраться на свободу, мы с Мелиссой стали беспрекословно пить таблетки, перестали дерзить и начали хорошо себя вести. Мелисса с натянутой улыбкой стала любезничать с мед. персоналом и требовала того же и от меня. Скрипя зубами, но я всё-таки делала то, что нужно: например прекратить разговаривать с голосами. Я честно старалась не обращать на них внимания, но сделать это оказалось сложнее, нежели я думала, поэтому мне приходилось не сладко и я время от времени вела монологи со своими мыслями, когда никого не было рядом. Ещё мы с Мелиссой как-то затеяли разговор о том, как мы будем жить дальше. Каждая из нас хотела начать всё сначала, поэтому мы пришли к выводу, что нам нужно поменяться именами. Именно так я и стала Мелиссой Грегори, а она Фиби Мортон.
Очень “занятой” персонал не потрудился завести на нас нормальные карты, поэтому кроме основной информации о жизни и описания болезни, там ничего не было. Хотя по правилам там должны были быть ещё и фотографии пациентов. Ну мы с Мелиссой и решили воспользоваться моментом, поэтому в тот день, когда нас всё-таки выпустили, мы перестали быть теми, кем были до этого.
У нас не было ни денег, ни каких-либо вещей. Но, к нашему общему счастью, государство заботилось о психах, поэтому после выхода на наши банковские карты, любезно предложенные всё тем же государством, стали поступать неплохие деньги. Нам с Фиби хватало на еду, одежду и самые необходимые вещи. Нас, хоть и с опозданием, даже взяли в колледж на первый курс и предоставили места в общежитии.
И вот сейчас нам уже по 18 лет и мы уже не те доверчивые дети. В глубине наших душ мы озлоблены на наших родителей и хотим справедливости.. поправка: Фиби хочет, я же всё ещё мечтаю о мести, но спокойная жизнь для меня всё же приоритетнее. Мне не очень-то хотелось оказаться в тюрьме из-за этих отвратительных людей, которые лишили меня нормальной жизни.
Глава 2
Сегодня был наш первый день в колледже. Мой сон прервал ужаснейший звук будильника и так как он у нас был не на телефоне, а на часах и слышала его только я, то моей обязанностью было разбудить Фиби. Я застонала и хлопнула ладонью по кнопке, чтобы выключить эту вещь, придуманную не иначе, как в аду.
- Вставай, соня! - завопила я на всю комнату, после чего поднялась с кровати и поежилась, едва мои ступни коснулись пола. Снова захотелось застонать, ведь под одеялом было так теплоо.. Но я быстро выкинула эти мысли из головы и направилась прямиком к кровати Фиби, которая никак не хотела просыпаться. Я сделала единственную вещь, которая могла её разбудить: безжалостно стащила с неё одеяло.
Нас поселили вместе: побоявшись того, что мы убьём кого-нибудь. Нас выпустили, но по документам мы всё равно оставались ненормальными, а раз мы три года провели в одной палате и ничего друг с другом не сделали, то руководство пришло к выводу, что будет лучше, если мы будем сосуществовать вместе. Меня это более чем устраивало. Да, я иногда терпеть не могла Фиби, но увидев других девушек, я пришла к выводу, что заскоки этих разукрашенных и разодетых сучек злили бы меня куда больше.
- Эй, зануда, ты чего?! - недовольно пробурчала подруга, стараясь ухватиться за края одеяла и снова накрыться им.
- Мы обе знаем, как сложно тебя разбудить, так что перестань ныть и поднимайся, иначе мы опоздаем! - улыбаясь сказала я, глядя на безнадёжные попытки Фиби.
- Ли, ты просто не выносима.. - зевая протянула девушка и, потирая сонные глаза руками, села на кровати.
- Я тоже тебя люблю, - пропела я и послала ей воздушный поцелуй.
- Иди уже в душ, не могу смотреть на твоё счастливое лицо.. - пробурчала Фиби и, простонав, рухнула обратно на кровать.
Я рассмеялась, глядя на недовольное, но всё же милое лицо подруги и, взяв со спинки стула полотенце, поплелась в ванную, которая слава Богу находилась не на этаже, а в нашей мини квартире.
Я зашла в ванную и посмотрела в зеркало. Из него на меня смотрела милая девушка с даволи-таки приятной внешностью. У меня были длинные, до лопаток, густые черные волосы, всё те же странные и в то же время завораживающие глаза, цвет которых был неестественным - янтарным. Все обращали на них внимание, а я просто лгала и говорила, что носила линзы: так людям было проще принимать их. Из всего моего лица мне нравились губы, которые были даволи-таки пухлыми и ямочки, которые появлялись на моих щеках от улыбки. Мне нравился этот дефект мышц и как говорила Фиби: “Он мог бы свести с ума большое количество парней, если бы ты только захотела”. Я скептически относилась к её словам потому, что не считала себя привлекательной, скорее милой, да и то с натяжкой. Во мне было больше дефектов, чем красоты. Возможно, если бы у нас с Фиби было больше опыта в отношениях с парнями, моя самооценка не была бы так близка к нулю, но, к сожалению, в лечебнице с особями мужского пола были проблемы: они все были либо сдвинутыми на всю голову, либо старше нас лет на десять. Когда их выпускали из палат, я старалась не выходить потому, что столкнуться с одним из них грозило для меня в лучшем случае изнасилованием, а в худшем - смертью, при чём я подозревала мучительной.
Я выкинула ненужные мысли из головы, наскоро умылась, почистила зубы, причесалась и вышла из ванной.