Пиши, друг!
Но Киса не был бы героем и не был бы моим другом, если бы его решение стать пилотом изменилось бы после всего, что рассказал Яша. В этом – отличительная черта героя, и я на этом настаиваю. Герою можно весьма убедительно и доказательно объяснить его горькую участь и скорый полный просер. Но герой не изменит своего решения. Свое решение меняют только пидарасы. Поэтому их легко отличить от героев. Пидарасы приспосабливаются к действительности. Герои на нее кладут.
Киса сумел пройти медицинскую комиссию. Потом он с блеском сдал вступительные экзамены в летное училище. И это нетрудно, ведь его готовил Яша.
Некоторую трудность для Кисы представлял только экзамен по физической подготовке. Киса был очень худ и не мощен. Не в смысле немощен, а не мощен – то есть, не очень мощный был он. Руки у него были худые, и подтянуться на перекладине пятьдесят раз, или отжаться сто раз Киса не мог, а пилот должен был мочь.
Тогда Киса поработал над собой. Дома в туалете Киса установил под потолком перекладину. Потолки в доме Кисы были высокие, как в готическом соборе, так что перекладина была на головокружительной высоте. Чтобы повиснуть на ней, приходилось приставлять лестницу. Сначала домочадцы Кисы опротестовали появление в туалете лестницы и перекладины, им казалось это каким-то суицидальным сочетанием, они думали, что я споил-таки их сына, у него начался делирий, и он подумывает свести счеты с жизнью. Но Киса им объяснил все, и лестницу в туалете оставили. На перекладине Киса начал тренироваться.
Делал он это по особой, жестокой методике. Он привязывал к каждой своей ноге пудовую гирю, и в таком виде повисал на перекладине, пытаясь подтянуться. Киса называл это методом сверхнагрузок, и объяснял, что если его руки привыкнут поднимать вверх его длинное тело с гирями, то на экзамене его руки, обрадованные отсутствием гирь, легко выбросят его тело вверх сто раз. Надо ли говорить, что первые попытки Кисы подняться с гирями на ногах заканчивались шумным, эффектным, травматичным падением с перекладины. Пол в туалете был измят ударами гири и тела Кисы, домочадцы – угнетены. Но потом дело пошло, и в итоге подтягивался Киса скоро легко, как гиббон. Это доказывает, что метод сверхнагрузок и сами сверхнагрузки – полезны для пилота. И вообще для героя. Они ведут к падениям и травмам – да. Но развивают мощь.
С отжиманием от пола Киса тоже разобрался с присущей ему, врожденной жестокостью. Киса вбил в пол в своей комнате гвозди, шляпками вниз. Оставил только места для ладоней. Он отжимался от пола, стараясь при этом хлопнуть ладошками перед грудью после каждого отжимания, это считалось особым шиком при отжимании и в летном училище приветствовалось, как слышал Киса. Первое время Кисе было, конечно, туго. Нередко острые концы гвоздей давали ему жестокий урок боли. Но потом дело пошло. Под конец своей подготовки в училище Киса даже стал подумывать об еще более жестокой методике – он хотел научиться при отжимании хлопать ладошками не перед грудью, а за спиной – Киса рассчитывал этим трюком произвести большое впечатление на экзамене в летном училище. Я с трудом отговорил Кису, и убедил его в том, что унизанное гвоздями лицо кандидата не произведет в летном училище должного впечатления и может быть признано уродством.
Вскоре Киса поступил в «летное». Я радовался за него, конечно. Хотя это было грустно - для меня. Училище было далеко, и Киса уезжал, на много лет, а может, и навсегда - из города, в котором мы выросли, стали мужчинами и выпили первый стакан. Из города, в котором мы впервые захотели стать героями, и где первый раз у нас это получилось.
Перед отъездом мы сидели с Кисой в его комнате, и слушали Б.Г. Но о Б.Г. я расскажу потом, сейчас не до него. Сейчас скажу только, что это было печально – расставаться со своим самым старым другом. Конечно, я знал, что мы еще встретимся. Но я знал, что мы будем другими, когда мы встретимся. Так оно и вышло.