— Мне надо в туалет.
Я помог ему выйти из автобуса, держа за руку, потому что он так и норовил упасть в снег, и спросил у заправщика на бензоколонке, где мужской туалет. Когда старик сделал свои дела, я помог ему сесть обратно.
— Что, надрался? — крикнул водитель. Он был в черных перчатках. Прямо за ним сидели два мужика и держались за руки. Шнур сзади все еще храпел.
— Привет, малыш, — сказал он мне, когда наконец проснулся.
За окном больше не было снега!
— Я возвращаюсь в Оровилль, чтобы там развеяли мой прах, — сказал другой старик позади меня.
И так мы приехали в долину Сакраменто[17], дед, и скоро увидели, как полощется на ветру белье, которое развесила на веревках Шейла.
Шнур, заложив руки за спину, запрыгал по двору, приговаривая:
— Я увидел аропахо, дорогахо, автобусахо и все на свете городахо…
Шейла, подбежав к Шнуру, расцеловала его, и мы все вместе пошли есть стейки, которые Шейла припасла для нас, и толченую картошку со спаржевой фасолью, а заели все это бананово-вишневым мороженым со сбитыми сливками.