Алексей Некрасов
Пикник на нашей обочине
Предложение, от которого сложно отказаться
В последние годы болезнь всегда приходила с началом осени. Что-то инородное селилось в нем, жило своей обособленной жизнью, иногда прорываясь приступами потливой слабости. Чаще всего это случалось к вечеру. Чувствуя, как начинается ломота в суставах, Андрей досиживал последние часы на работе, и, покрываясь потом, уныло тащился домой. Зайдя в квартиру, он первым делом включал электрический чайник, и, переодевался в домашнее. Тем временем его электрический помощник громким щелчком сообщал с кухни о выполненном задании.
С некоторых бытовые приборы все больше казались ему существами одушевленными. Элегантный японец телевизор, трудяга пылесос, весельчак чайник — составляли единую надежную команду, в которой он был капитаном. Если кому-нибудь из них случалось заболеть, то есть сломаться, Андрей воспринимал это как несчастье, и всеми силами пытался вернуть подопечного к жизни. Вспоминая время, когда у него были друзья, он пытался сравнивать, брал ли он так близко к сердцу их проблемы. К стыду своему, приходилось констатировать, что нет. И тому было вполне логичное объяснение. Любимые вещи постепенно становились частичкой тебя самого. И куда проще принять в свою орбиту неодушевленный предмет или лохматое виляющее хвостом существо, чем собрата своего человека.
Об этом, как и о многом другом, он размышлял во время долгих вечерних чаепитий на кухне. Традиционный напиток российских посиделок с приходом осени и болезни становился для него лучшим лекарством. Ослабевший в затяжной борьбе с вирусами организм, требовал все новые и новые порции горячей ароматной жидкости подкисленной ломтиком лимона. С каждой чашкой и телу и душе действительно становилось легче.
Однако, и в эти теплые часы вечернего уюта продолжал размышлять о своей судьбе, о судьбах других людей, о том что их связывает и разделяет. Иногда вдруг приходило осознание, что каждый человек, начиная от телезвезды и кончая последним бомжом, это сплетение звездных галактик: памяти, любви, разочарований, надежд. И для каждого собственный уход равносилен уничтожению Вселенной. Только вот другими эта вселенская катастрофа воспринимается как то слишком обыденно. Есть какая-то непреодолимая стена, отделяющая одного человека от другого. Лишь иногда в ней возникает брешь и чужая боль и радость, вдруг становятся твоею собственной болью и радостью. И, может быть, именно в эти мгновения живешь по-настоящему…
В тот судьбоносный вечер телефонный звонок застал его между третьей и четвертой вечерней чашкой. Звонили ему теперь редко, и каждый раз, беря трубку, он чувствовал волнение, хотя, как правило, все заканчивалось очередным предложением сверхскоростного интернета. Но на этот раз звонок был не рекламным.
— Сашка, ты что ли?! — крикнул Андрей.
— Ну, слава тебе Господи, узнал! — пророкотало на другом конце провода. Голос у институтского приятеля действительно не изменился. Он был таким же энергичным и хорошо поставленным, как тридцать лет назад, когда на посиделках в общаге, перебивая пьяную разноголосицу, Сашка брал бразды правления общей беседой.
«Сколько же лет, сколько же лет…» — растерянно думал Андрей, а Сашка тем временем рассказывал о себе. Оказалось, что он преуспел в мелком бизнесе, что третий раз женат, и главное что живет теперь почти рядом, у соседней станции метро.
— Так заходи, прямо сейчас! — предложил Андрей и неожиданно получил согласие. Положив трубку, он уставился в чернеющее небо за окнами. И вдруг оттуда, из враждебной темноты, в комнату ворвался громкий вороний крик. Андрей даже вздрогнул. В голову почему-то полезли кадры из фильмов ужасов. В волнении он заходил по кухне, словно ожидал не встречи со старым приятелем, а некого мистического события, которому суждено сломать привычный распорядок жизни.
«Чего это я?! Раздавим пузырь на двоих. Вспомним молодость, да и разойдемся» попытался он себя успокоить.
«Кстати о выпивке!» — подумал Андрей, заглядывая в холодильник. И тут уже полезли мысли куда более прозаические:- «Дома шаром покати, до получки всего две тысячи. А ты разгулялся, гостей приглашаешь…»
Однако в глубине души он чувствовал, что не финансовые проблемы и не глупые мистические страхи были первопричиной. Это раковина, в которой он жил последние годы, никак не желала открывать свои створки:
«Хватит! Позвал гостя, встречай! На бутылке водки не разоришься.» — прикрикнул на себя Андрей.
По здравому размышлению никаких особых застолий и не требовалось. Сколько раз в общаге они с Сашкой пили «андропувскую» с классическими бычками в томате. Был в их биографии и самогон за углом казармы. Вместо закуси его «занюхивали» потным рукавом гимнастерки. А потом, уже в приподнятом настроении, попались на глаза командиру роты, и весь следующий день грузили щебенку и чистили туалеты.