— Не признал, Феодосий Дмитрич?
— Да как тебя узнать, коли ты как порося измазался.
— Лука, десятник с Гранитной.
— Ага. Теперь узнаю. Спасибо, Лука. Выручили.
— Да какие мелочи, Феодосий Дмитриевич. Вы с чем на пороги-то сунулись?
— Полусотник велел вызнать, что со Средней и Нижней слободками.
— То же, что и с Верхней. Боняк, чтобы ему пусто было, разом на три слободы обрушился. Так что, нет волока. Если только на свой страх и риск, и своими силами купцы захотят. Но то, что вас отправили, это хорошо.
— И чем же? — вздернул бровь десятник.
— Во-первых, у меня теперь голова не будет болеть, как передать весть воеводе. А во-вторых, мы с вами отправим нашу добычу. Страсть как не хочется терять добытое. Но и тащить с собой не с руки.
— И с чего ты взял, что нам это интересно?
— С того, что мне торговаться не с руки. Сколько затребуете, столько и получите. Нам ведь или на ваши условия соглашаться, или все терять.
— Резонно. Но я хотел бы сначала услышать, сколько ты готов уступить.
— Треть от всего, если доставите до заставы Немого.
— А чего же не половина?
— Того, что до Пограничного вы добычу все одно не доведете. Потому как ладья вас наверняка будет дожидаться на заставе. А Браин задарма приглядывать за чужим добром не станет.
— Поди зубы сводит от того, что приходится так-то щедро делиться.
— Ох, не дави на мозоль, Феодосий Дмитрич. И так болит.
— Ладно. Уговорились Ну чего встали, взяли лодочку и понесли, поди казенная, за нее еще и ответ держать, — обращаясь уже к своим подчиненным приказал десятник.
Глава 2. Как аукнется…
— Докладывай, — встретил Михаил появившегося словно из ниоткуда Луку.
Десятнику особой сотни всего-то девятнадцать, но возраст в данном случае обманчив. Да, молодой. Вот только палец такому в рот не клади, оттяпает всю руку. В это подразделение входят самые отчаянные сорвиголовы. В основном из заставских, но случаются среди них и городские.
На срочную службу восемнадцатилетние парни приходили уже со школой новиков за плечами. В линейном полку им оставалось притереться и поднабраться опыта. Причем, в куда более жесткой манере. Тут спуску не давали. Потому что одно слабое звено могло погубить весь десяток. А то и сотню. Вот и злобствовали господа командиры. И вообще, процесс боевой подготовки бесконечен, потому как нет предела совершенству.
Но случаются и такие оторвыши, которые уже через год службы могут заткнуть за пояс ветеранов. В буквальном смысле этого слова, фанаты боевой воинской науки, готовые отдаваться этому сутки напролет. Такие мечтают только об одном, оказаться в особой сотне.
Этим в пределах городских стен пресно и скучно. Выть на луну готовы. Едва вернутся из похода, как уже наутро начинают считать дни до выхода в степь. Обычно на наскоки половцев отвечали именно они. Провинится какой курень, и вкруг него начинает кружить сотня, то сходясь вместе, то действуя врозь по нескольким направлениям, нанося короткие жалящие удары.
Там прибрали охрану присматривающую за стадом. Тут перебили охотников. Из ночи пустили стрелы, как говорится на кого бог пошлет. Вырезали стражу на окраине стойбища. И даже лошади кочевников, которые по части сторожевой службы дадут фору собакам, пасуют перед их умением маскироваться и подкрадываться.
Однажды сотню все же зажали. На их счастье случилось это в сушь середины лета. Ветер оказался благоприятным. С помощью зажигательных стрел пустили в сторону погони широкую огненную полосу пала. И сами спаслись и показали половцам, что может быть и такая вот напасть. Тогда выгорела довольно большая площадь пастбищ. А при вдумчивом подходе можно ведь и куда больше бед наделать.
— Дядька Елисей… То есть, сотник, приказал передать, что охрану со стороны реки мы прибрали, — запнувшись доложил парень.
— Далеко еще?
— Километрах в двух этот подъем переламывается, а за ним сразу они и стоят, — указывая на угадывающийся в предрассветных сумерках склон, начал пояснять парень, — Если бы не скорый рассвет, так зарево от костров было бы видно. По реке дальше, нужно заложить большую петлю.
Налаживая производство, Михаил ощутил необходимость в введении стандартов мер и весов. Поэтому не мудрствуя лукаво, ввел в Пограничном десятичную систему. Бог весть насколько его сантиметры и граммы соответствовали таковым в его мире, но здесь он отталкивался от своих эталонов, которые хранились в соборе святой Марии.
Романов и не думал таить все технологии подряд. Ему ведь не объять необъятное. Кое-что ясное дело скрывает. Но в общем и целом делится довольно щедро. Потому в Пограничном хватает учеников присланных великим князем. Как есть уже и вернувшиеся домой мастера. Кроме того, Михаил активно торгует своей продукцией, успешно расходящейся по Руси и не только. А потому и система мер постепенно проникает в обиход русичей.