О да! Это был Храм! Именно так, с большой буквы. Совсем не Троицкий собор в Петербурге, но Храм — это точно!
Огромное помещение с высоченным потолком. По стенам — световые панели, выполненные в виде витражей, под ними какие-то надписи латиницей. Под витражами — такие же электрические факела, как в холле.
По сторонам прохода — скамьи. Тысяча посадочных мест, не меньше, и все заполнены людьми. В торце — возвышение наподобие сцены, на ней стоит кафедра. Позади во всю стену — массивный деревянный крест, объятый пламенем.
Я рефлекторно дернулся. Как же! Пожар в отсеке! Но потом сообразил, что это искусно наведенная голограмма. Крест натуральный, огонь поддельный — в таком порядке.
Возле кафедры стоял человек, одетый, мягко говоря, неожиданно: в белый смокинг.
Это и был Иеремия Блад — человек-легенда, страшная легенда… Гроза Тремезианского пояса!
— Подойди ко мне, взыскующий очищения! — воскликнул он, а мощная акустическая система обратила слова в грохот.
Меня провели к сцене. Конвоир прошипел на ухо:
— Обращайся к нему Кормчий, или господин, или господин Блад, ясно?
«А куда приятней было бы „гражданин заключенный“, эх».
— Снимите кандалы! Среди свободных людей нет места кандалам! — воскликнул страшный клоун в белом смокинге.
Стяжки исчезли, и меня стали подталкивать к лесенке, ведшей наверх к кафедре.
— Поднимись! Смотрите, братья! Вот стоит перед вами соискатель! За него просил брат Тосанен! Если кто-то хочет сказать слово против него, пусть говорит сейчас!
Пала тишина. Я смотрел в тысячеликий зал, а зал смотрел на меня, одинокого и беззащитного, такого же беспомощного, как младенец в свой первый день. Секунды уже почти сложились в полновесную минуту, Блад поднял руку, чтобы выплеснуть в пространство очередной декалитр пафоса, когда поднялся некто и громко крикнул:
— Он завалил Джо Мафию! И вообще нашпионить хотел, как последняя сука! Я его знаю!
— Мы скорбим о нашем павшем брате, — произнес Блад. — Но мне говорили, что он сражен в честном бою. Разве не так, брат Небраска?
Эге, и точно! Это же Чарли Небраска, мать его за ногу! И честный бой мы тот очень даже помним!
Небраска потупился и нехотя процедил:
— Так, Кормчий.
— А раз так, на соискателе нет вины! Ты сам, брат Небраска, в свое время сжег немало наших, или ты уже забыл? Что до шпионажа против праведных… Это грязное ремесло и большой грех! Но что гласят «Скрижали Праведных»? Я спрашиваю вас, братья?! «Грех — болезнь души, но нет греха, который не может быть исцелен Огнем!» Брат Тосанен просил за соискателя, он может быть полезен для нашего дела! Мы знаем о нем, он хороший воин. Это значит, есть шанс очистить его, не испепеляя бренную оболочку! Что говорят «Скрижали»? «Кровь — это огонь тела». Следовательно, соискатель может пройти через малое очищение. Так, братья?
— Так, Кормчий! — заревел зал.
— Теперь выбор за соискателем! — Он обернулся ко мне: — Ты готов очиститься и вступить в ряды братьев?
Я помолчал, совершенно растерявшись.
— Ну… Я как бы уже заявил об этом. Что еще? — ответил я совершенно невпопад.
— Мы собираемся доверить тебе боевой флуггер, соискатель! Неужели ты думаешь, что твоих слов, слов шпиона и убийцы наших братьев достаточно, чтобы мы поверили тебе?
— Мне вас обманывать не с руки. Я в эфире такого наговорил, что мне теперь назад ходу нет. Или с вами, или…
Блад подошел ко мне и вкрадчиво спросил:
— Значит, контракт?
— Значит, контракт, — ответил я.
Он повернулся к залу, воздел руки и завопил, а послушная аудиосистема превратила вопль в рокот горной лавины:
— Соискатель согласен!!! — Зал отозвался дружным ревом, не затихавшим минуту, а то и больше. — Введите нечестивцев, братья!!!
Каких еще нечестивцев? А как же контракт?!
Четверо мордоворотов с автоматами и почему-то с масками на лицах вывели двоих. Сильно те люди были не в порядке, так что «вывели» выглядело почти как «вынесли». Процессия остановилась под крестом, и тех двоих, надо полагать нечестивцев, уронили на колени.
— А вот и контракт! — провозгласил Кормчий, указывая на них рукой. — Как я и говорил, ты должен очиститься кровью! А мы… мы запишем твое очищение! Для памяти! Событие торжественное! Твое новое рождение! И ручательство хорошее! Если у тебя возникнут ненужные идеи, мы это видео просто перешлем туда, куда ты сбежишь. Понятно?!
Надо ли говорить, насколько я оторопел? Что же это выходит… товарищи?! Что же это выходит?!
— Не понял, я что… должен их?..
— Не их. Одного, на выбор. Тот, что справа, — конкордианская собака из нечестивой конторы «Кармаил». Мы его захватили в космосе. Второй — прихвостень зажравшихся и погрязших во грехе Объединенных Наций, которого прислали за нами шпионить. Но не вышло! Видишь, даже не отпираются! Возьми нож и убей любого. Это и будет самая лучшая подпись в контракте. — Блад улыбнулся, все его худое лицо излучало злорадство и нескрываемую радость. — Эй, парни, дайте соискателю нож!