Александр Иванченко
Пингвин Дружок
Антарктида — самый холодный материк нашей планеты. Его берега омывают студёные моря. Это — Антарктика.
К берегам далёкого ледяного континента отправляется много судов, которые ведут там научные работы. На одном из таких судов пошёл в плавание и я, чтобы отловить для Ленинградского зоопарка пингвинов.
В Антарктике много разных пингвинов: императорские, королевские, пингвины адели… Есть ещё австралийские, огнеземельские, кергеленские, очковые, пингвины Гумбольдта… Всех не перечтёшь.
Среди своих собратьев золотоволосые пингвины — самые нарядные. Над глазами у них золотистые хохолки, словно две метёлочки, и, как будто наклеенные, ярко-жёлтые брови. А клюв и глаза — красные. У большинства пингвинов спинки и бока чёрные или грязновато-серые, у золотоволосых — изумрудно-зелёные. А белая грудка кажется шёлковой — такая она гладкая и блестящая.
Красивые пингвины!
Колонию таких пингвинов, в которой. я насчитал сотни полторы птиц, мы нашли на островах у северной окраины Антарктики в Атлантическом океане.
Здесь нет ни вечных льдов, ни снега. Но ветры пронизывают до костей. И почти ежедневно хлещет дождь с градом. Неуютно. Голый камень, грохот океана…
Пингвины прячутся от ветра и града в расселинах прибрежных скал. Здесь же они и гнездятся. Материал для гнёзд — водоросли им выбрасывает на берег море.
Вся жизнь пингвиньей колонии проходит по строгому, словно раз и навсегда заведённому распорядку. Интересно было наблюдать за ними.
Как бы ни бушевала стихия, ранним утром в колонии золотоволосиков. как я ласково назвал этих пингвинов, раздаётся хриплый крик, похожий на крик ослика: «И-а, и-а!»
Это вожак подаёт сигнал вставать и выходить строиться. В колонну по одному.
Ох, до чего же не хочется пингвинам покидать гнёзда! Но вожак, а это, как правило, сильный старый самец, неумолим. Если какой золотоволосик замешкается, сразу: «И-а! И-а!» Мол, живей, живей!
Вот пингвины уже на тропинке. Выстроились в затылок друг дружке, стоят, терпеливо ждут.
Вожак ещё некоторое время медлит, как будто проверяет, все ли в строю. Да, все. Можно отправляться в путь.
Вожак занял своё место впереди.
«И-а! И-а!» — Ша-гом марш!
К морю, на кормёжку…
Так у золотоволосых пингвинов начинается каждый день.
Колонна пернатых подходила к обрыву.
Здесь с гулом и громом разбивался о скалы прибой, я замечал, что пингвинам страшно. Ведь прыгать надо с высоты в добрый десяток метров!
Однако смелый ведь не тот, кто не знает страха. Боязно всем временами бывает. Но если ты храбрец, значит, можешь одолеть свой страх.
Большинство пингвинов так и поступали. Соберутся с духом — раз! — и в море… Но были среди них и не очень решительные. Подойдя к обрыву, они растерянно оглядывались по сторонам и словно просили пожалеть их.
Вожак всегда прыгал последним. Он сердито ворчал: «И-а! И-а!» — это первое предупреждение. «И-а! И-а!» — второе… Ослушаешься — береги спину. А клюв у вожака острый, как наконечник копья.
Пингвины исчезали в клокочущем рёве прибоя. Казалось, всё — утонули…
Но проходило время, и вот, обычно часа в четыре дня, они начинали выскакивать из моря столбиками, будто огромные летучие рыбы.
То выпрыгивая из воды, то опять пропадая в морской пучине, они поджидали девятый вал — самую крупную океанскую волну и на её гребне неслись к берегу, туда, где под обрывом уступ скалы образовал продолговатую площадку.
На эту площадку гигантская волна швыряла пингвинов с огромной силой. Как они умудрялись удерживаться там, до сих пор не пойму. Уступ скалы шириной в два шага, скользкий, а волна, разбившись о каменную стену, обрушивала на него гору воды и с гулом откатывалась обратно.
Золотоволосики отряхивались, чистили перья…
Небольшими группами они собирались на площадке и стояли там иногда минут сорок, иногда целый час, поджидая, пока соберутся все. А грохочущие волны грозили смыть их, но не смывали.
И вот, наконец, вместе с последними пингвинами появлялся вожак.
Теперь надо было вскарабкаться на скалу. Скала почти отвесная, а времени мало, семь-восемь минут. Если водяной вал настигнет на подъёме, тогда не удержишься.
Конечно, тут нужны не только быстрота и сноровка, но и порядок. Чтоб никто друг другу не мешал.
…Вот, окатив скалу, схлынула очередная волна.