РОДЖЕР УОТЕРС: Нет, концертная машина заметно не изменилась за последние два-три года, с тех пор как мы начали использовать кинофильмы, а это было три года тому назад? Четыре года? Примерно так. Мы пользуемся передвижной электростанцией… Сейчас мы возим больше груза просто потому, что того, что мы брали раньше, было недостаточно.
НИКИ ХОРН: Да, но как насчет изощренности звуковой аппаратуры?
РОДЖЕР УОТЕРС: Она не изменилась за последние четыре-пять лет. Серьезно. Мы всегда были так оснащены и старались, чтобы аппаратура работала так хорошо, как только можно. Мы старались сделать звучание самым лучшим, но сдали позиции по ряду причин. Мы достигли пика несколько лет назад, после чего полностью потеряли контроль над звучанием, и я думаю, сейчас мы возвращаем его, понимаешь? Мы снова принимаем правильные решения. Несколько лет назад концертом в «Earl's Court» мы достигли настоящего пика, и это было здорово. После чего мы заменили нашу аппаратуру, не купили ту, которую было нужно… мы сэкономили деньги для покупки дешевых микшеров и тому подобного. Мы сэкономили деньги, купив 36-канальные квадрофонические микшеры за 1500 фунтов стерлингов! (Смеется.) Это было просто глупостью. Потому что песни разваливались на части и в результате ничего не получалось. Но в настоящее время, понимаешь, мы можем позволить себе все.
НИКИ ХОРН: Ты с нетерпением ждешь гастроли?
РОДЖЕР УОТЕРС: Гм…
НИКИ ХОРН: Ведь последнее турне, как ты говорил, было не…
РОДЖЕР УОТЕРС: Нет, ничего подобного, последнее турне было потрясающим. А это будет еще лучше. Да, я с нетерпением жду… Я очень взволнован. Разумеется, я волнуюсь за первые десять дней; не знаю, как насчет остальных. Но между концертами довольно большие перерывы. Мы не работаем без перерывов. Плохо дело, когда вас ждут в пятидесяти городах — даже в течение длительного промежутка времени, — и после первых десяти обычно говоришь (зевает): О боже!» Понимаешь? «Больше не могу!» Но, думаю, концерт будет достаточно хорошим, с новым фильмом, очень хорошим, будет здорово…
НИКИ ХОРН: Фильм Джеральда Скарфа?
РОДЖЕР УОТЕРС: Да. И… время от времени будет появляться надувная свинья. Неплохое развлечение.
Фэнзины «The Amazing Pudding» № 36, апрель 1989 г.
и «Brain Damage» № 18, февраль — апрель 1989 г.
ИНТЕРВЬЮ ОБ АЛЬБОМЕ «THE WALL» НА «RADIO ONE» 30 НОЯБРЯ 1979 г.
ТОММИ ВЭНС, английский диск-жокей: В этом месяце я летал в Голливуд на два дня, чтобы послушать двойной альбом «Pink Floyd» и поговорить с Роджером Уотерсом о его произведении. Мы встретились в номере гостиницы «Беверли Хиллз». Мы заказали немного пива, уселись с магнитофоном и говорили о двойном альбоме. Первый вопрос, который я задал Роджеру, был связан с возникновением концепции альбома «The Wall» («Стена»). Откуда пришла идея?
РОДЖЕР УОТЕРС: Идея «The Wall» возникла из десятилетних гастрольных поездок и рок-концертов. Когда в 75-м и в 77-м мы играли перед большими аудиториями, некоторые приходили послушать то, что мы играем, но многие собирались там, на больших стадионах, только из-за пива. В результате давать концерты стало тяжеловато и я стал ощущать стену отчуждения между нами и нашей публикой. Концепция нового альбома возникла как выражение этих чувств.
ТОММИ ВЭНС: Но эта концепция явно стала глубже в процессе работы, поскольку альбом, как мне кажется, отражает человеческую жизнь вообще.
РОДЖЕР УОТЕРС: Сюжет создавался еще два года назад. Теперь он лишь частично связан с рок-концертами — фактически альбом начинается «живым» выступлением, затем оно прерывается и начинается история человека, самого Пинка, кто бы он ни был. Но первоначально сюжет возник из выступлений, которые были ужасными.
ТОММИ ВЭНС: Ты имеешь в виду, что не чувствовал контакта с аудиторией?
РОДЖЕР УОТЕРС: Да. Частично потому, что люди, с которыми ты больше всего контактируешь на рок-концерте, — это первые двадцать-тридцать рядов, и в большинстве случаев там, где находятся так называемые фестивальные места, люди сбиваются в кучу. Очень трудно выступать, когда слушатели свистят, кричат, орут, кидают на сцену предметы, толкают друг друга, грохочут и пускают фейерверки, понимаешь?
ТОММИ ВЭНС: Гм.
РОДЖЕР УОТЕРС: Я имею в виду, что мне нравится выступать, но совсем не нравится, когда все это происходит. И в то же самое время я чувствовал, что эту ситуацию создали мы сами из-за нашей собственной жадности, понимаешь? Если вы играете перед очень большими аудиториями, единственная причина, по которой вы это делаете, — вы хотите денег.