Двери дома распахнулись и отряд людей в пестрых одеждах ринулся вперед, стреляя на ходу. Дружный залп стрелков сократил этот отряд сразу вдвое. Уцелевших окружили на площади и перебили.
Стрелки рассыпались по поселку, выискивая укрывшихся врагов. Кондрат во главе небольшой группы зашел в дом перед площадью. В просторном холле лежали в ряд тела подстреленных башибузуков. Дверь в подвал оказалась заперта. Пионеры ее выломали. В подвале оказались местные жители. К счастью, живые. Они о чем-то лопотали и показывали пальцами наверх.
— Вроде, говорят, там еще пленники есть, — перевел Медведев.
— Если есть — найдем, — равнодушно отозвался Кондрат, и зашагал вверх по лестнице.
Его малость терзала мысль об убитом им башибузуке. Причем не приличествующее случаю сожаление о загубленной человеческой жизни, а то, что Кондрату было на покойного абсолютно наплевать. И на графское хладнокровие не спишешь. Наплевать было именно Кондрату-студенту. Графу, правда, тоже, но его к такому готовили. Боевому офицеру без этого никак. Однако студент-то почитал себя как тонко чувствующего творческого человека, а сейчас единственным его чувством было: «сдох Максим, и хер с ним!» Неинтеллигентно как-то.
Через весь второй этаж протянулся коридор. Все двери, кроме одной, были открыты нараспашку, да еще и подперты чем под руку подвернулось. В комнатах никого не было. Пионеры быстро взломали запертую дверь. Двое стрелков нырнули в комнату с оружием наготове. Судя по тишине и расслабленной позе того стрелка, который был виден из коридора, врагов там не оказалось. Кондрат зашел в комнату. У окна сидела баронесса фон Рут.
Глава 13
Баронесса нисколько не изменилась с момента их последней с графом встречи. Она была всё столь же прекрасна. Ее идеально черные волосы были собраны в аккуратную прическу, одновременно простую и вместе с тем элегантную, а дорожный костюм, который в этом мире часто называли «мужским», в ее случае, напротив, подчеркивал женственность.
— Граф? — слегка удивленно произнесла баронесса. — Вот уж не ожидала вас увидеть.
— Это называется сюрприз, — ответил Кондрат.
— Приятный сюрприз, — поправила его баронесса, подарив ему свою чарующую улыбку.
Кондрат-граф тут бы вовсе растаял. Кондрат-студент оказался чуть более стойким. Впрочем, ему здорово помогло то, что он, в отличие от графа, понимал, что своим нынешним незавидным положением он в определенной степени обязан баронессе. Та, должно быть, почувствовала его сомнения, и ее чарующая улыбка стала многообещающей.
— И я бесконечно благодарна вам, мой рыцарь, за спасение, — вкрадчиво добавила баронесса.
— Не сомневаюсь, — спокойно сказал Кондрат. — У этих башибузуков отвратительная репутация. Но как вас вообще занесло в эти края? Только не говорите, что соскучились по мне.
— А если и так? — с легким вызовом в голосе спросила баронесса.
Кондрат подошел ближе. Его взгляд уже машинально скользнул за окно, обшаривая окрестности. Окно выходило на склон горы. По склону осторожно двинулась тень, и глаза Кондрата тотчас дорисовали ей тепловой след. Он был слишком далеко, чтобы разглядеть детали. Конечно, это мог быть местный житель, спасающийся от мародеров, однако Кондрат сразу подумал, что это пожаловал Фламербах, и хотя расстояние для выстрела было, пожалуй, великовато, Кондрат поспешил отступить так, чтобы его не было видно из окна.
Стрелки по-прежнему стояли у дверей. Кондрат сделал им знак продолжать обход. Выстрелов с улицы больше не доносилось, но осмотр поселка еще продолжался. Стрелки, даже не скрывая откровенных усмешек на лицах, вышли. Они, небось, уже вообразили себе, как спасенная красотка будет благодарить их командира.
— Если всё так, то мне вдвойне тревожно, — сказал Кондрат баронессе.
— О, неужели я столь опасно выгляжу? — с улыбкой вопросила та.
«Вообще-то, да», — мысленно ответил Кондрат-студент. — «Вот уж кто точно змеюка, так это ты». Но Кондрат-граф, разумеется, не мог сказать подобного вслух. Вслух он произнес: