Вслух Кондрат произнес лишь:
— Мне приятно, что удалось вас удивить. Полагаю, это не всем удается.
— Я бы сказала, очень немногим, — уточнила баронесса.
Выражение ее лица так и вовсе говорило: «ты — мой чемпион!» С акцентом правда, на слове «мой». Ее нежная улыбка напалмом выжигала последнюю линию обороны. Кондрату подумалось, что дело тут, пожалуй, не только во внешних данных баронессы, хотя чертовка и была на редкость хороша собой, но и в магическом даре. Как дворянка, она наверняка была одаренной.
— Что ж, баронесса, — произнес Кондрат. — Пока я еще не пал окончательно жертвой ваших неотразимых чар и способен соображать, может быть, поговорим о цели вашего визита?
Баронесса усмехнулась. Похоже, на этот раз вполне искренне.
— А что, если это и есть моя цель? — вкрадчиво спросила она.
— Тогда я весь к вашим услугам.
— Отлично! — произнесла баронесса, после чего с легким вздохом добавила: — Но вы правы, граф, вначале — дело.
Это «вначале» она ненавязчиво подчеркнула, намекая, что может быть и какое-то «потом». Если, конечно, они договорятся.
— И что же я должен для вас сделать? — спросил Кондрат.
Баронесса снова отхлебнула чаю, глядя на своего собеседника уже с внимательным прищуром.
— Думаю, вы уже сделали достаточно, — сказала она. — Даже более чем. Фламербах теперь на коротком поводке у Беллендорфа и вряд ли когда с него сорвется. Можете считать, что вы избавились от него.
— Он сам виноват, — тотчас ответил Кондрат. — И не могу не отметить, что вы ему в этом помогали. Это, знаете ли, ранило меня в самое сердце.
— Ох, прошу меня простить, — баронесса тотчас напустила на себя виноватый вид, подарив Кондрату такую улыбку, что он тотчас ей всё простил. — Клянусь вам, у меня и в мыслях не было убийства. Предполагалось, что вы лишь ненадолго задержите на себе внимание Беллендорфа, пока Фламербах не покинул бы Россию.
— За это время меня вполне могли казнить!
— Ну что вы, граф! Беллендорф — превосходный сыщик и никогда не отправил бы на казнь невиновного. Уже через неделю вы были бы свободны как ветер и вновь крутили бы романы со своими глупыми девицами.
Крошечная нотка ревности в ее голосе как бы намекала, что у баронессы были основания сердится на Кондрата-графа за недостаток внимания, однако Кондрат-студент всерьез подозревал, что это не более чем ее игра. Хотя чары баронессы действовали и на него. Пока что сказывалась студенческая закалка. Красоток в институте было много, но когда ты не богатый граф, приходится сдерживать порывы души, ибо бюджета всё равно на всех не хватит.
— Но вы выкрутились быстрее, и последовали за ним, — продолжала тем временем баронесса. — Фламербах перепугался, — тут баронесса криво усмехнулась. — Тоже мне охотничек. Вот тогда он и решил избавиться от вас. В итоге попался сам. Болван!
Она в раздражении стукнула кулачком по столу и это показалось Кондрату уже не наигранным.
— Надеюсь, вы не рассчитываете, что я займу его место? — сказал он.
— Благодарю, граф, я сама справлюсь. А к вам у меня одна просьба. Вы, пожалуйста, просто занимайтесь своим делом, и не лезьте не в свое дело. И тогда, поверьте, моя благодарность к вам будет безгранична.
— В пределах разумного? — с улыбкой уточнил Кондрат.
— И за его пределами тоже, — пообещала баронесса, проникновенно глядя ему в глаза. — И чтобы вам было легче принять правильное решение, добавлю, что я играю за союзную вам команду, а вовсе не за Францию, как вы, возможно, могли подумать. У нас общий враг, так стоит ли толкаться локтями?
— Наверное, не стоит, — согласился Кондрат.
— Умничка, — прошептала баронесса ему на ухо.
Кондрат и не заметил, как она оказалась рядом. Зато он не мог не заметить, как она с жаром прижалась к нему. Кожное зрение без команды стерло всю ее одежду, отобразив красотку в первозданной красоте, а воображение и вовсе нарисовало такое, что Кондрат-студент никогда бы не решился озвучить вслух. Кондрат-граф решился бы, но предварительно выпив для храбрости.
— Так я очень рассчитываю на вас, граф, — прошептала баронесса.
И выскользнула из сада, оставив после себя легкий аромат духов и невысказанное обещание. Разум очистился от него лишь через несколько минут. Баронесса проскакала мимо уже верхом на своем коне, помахав рукой на прощание.
— Так ваша барышня, стало быть, не задержится? — негромко спросил Федор.