— Похожа, — сказал он вслух. — Не берусь утверждать наверняка, но похожа… Погоди-ка, там какая-то движуха.
Перед домом остановилась карета. Ей навстречу тотчас вышел Аристарх с лампой в руках. Вот его Кондрат разглядел очень хорошо.
— Что там? — нетерпеливо спросила София.
Девушка прижалась к нему, пытаясь хоть краешком глаза заглянуть в трубу.
— У Аристарха гости, — прошептал Кондрат, непроизвольно понизив голос. — Черт побери! Это баронесса.
Точнее говоря, первым из кареты выскочил мужчина, но он с такой поспешностью откинул ступеньку кареты и с таким почтением подал руку выходящей баронессе, что поначалу Кондрат принял его за простого слугу. Затем в свете лампы он разглядел недавно виденного на площади оратора.
— С ней Икорман, — сообщил Кондрат.
София в нетерпении выхватила у него трубу и вгляделась во двор.
— Да, это он, — подтвердила девушка. — Или идеальный двойник.
— Погоди-погоди, — прошептал Кондрат. — Дай-ка трубу.
София быстро вложила трубу ему в руку, направляя ее на двор. Там шли какие-то переговоры. Большей частью говорила баронесса. Аристарх иногда отвечал, тяжело двигая механической челюстью. Икорман лишь изредка кивал. А перед внутренним взором Кондрата из глубин графской памяти всплывали события прошедшей осени.
Он-таки удостоился аудиенции в загородном домике баронессы. Взволнованный перспективами, он примчался гораздо раньше назначенного ему времени, и застал баронессу работающей с бумагами. При появлении гостя она небрежным взмахом руки отослала слугу с бумагами прочь. Замечать таких людишек было ниже графского достоинства и граф запомнил его только на фоне баронессы, как антураж. Беседка, столик, розовые кусты, уходящий прочь человечек — элементы одного порядка. Вот только этот человечек весьма походил на этого Икормана. И внешне, и раболепными манерами.
Причем когда он тогда уходил прочь, то, скрывшись за кустом, оставил в памяти графа и свой тепловой след. Кондрат торопливо поморгал, и вгляделся в спутника баронессы. Всё-таки не кожное у него зрение. На таком расстоянии он бы вряд ли почувствовал тепло человека, а вот пожалуйте — тепловой след как по заказу. С учетом расстояния, конечно, не слишком подробный, но в целом весьма похожий.
— У меня такое чувство, будто это реально слуга баронессы, — сказал Кондрат.
— Простолюдин? — отозвалась София. — О как интересно! Ты можешь это доказать?
— Нет. Только на словах.
— Маловато, — произнесла София, растягивая слова и наморщив лоб. — Ладно, подкину эту задачку Беллендорфу. Он от такого жирного куска не откажется.
— А ему-то что с того? — удивился Кондрат.
— С того, что Икормана прочат в канцлеры при принце Альберте, — сообщила София. — А местные дворяне помешаны на своей чести.
— Больше, чем ты на чести графа? — с улыбкой переспросил Кондрат.
— Примерно столько же, — без улыбки ответила София. — Простолюдин и самозванец за троном Рулитании — это гарантия бунта. Теперь понятно, зачем им Аристарх. Двойник должен быть идеален.
— Но зачем им мой труп?
София пожала плечами.
— Вот так сходу я вижу два варианта, — сказала девушка. — Либо ты знаешь о том, кто на самом деле Икорман и, стало быть, знаешь лишнее, либо на самом деле им нужен только Аристарх с его машиной идеальных двойников, но он предан графу и без него наверняка станет сговорчивее. То есть, пока все думают, что ты — это он, то без тебя.
— Второй вариант, — уверенно сказал Кондрат, и вздохнул.
Граф внутри него отозвался еще более тяжким вздохом. Никому он по жизни оказался не нужен, и даже убить его хотели лишь для того, чтобы расчистить дорогу к нужному человеку. Кондрат-студент даже проникся долей сочувствия к своему благородному визави.
— Тогда план такой, — сказал он. — Подождем, пока гости уйдут, и нагрянем сами.
Глава 21
Гости не задержались. После коротких переговоров Аристарх вручил баронессе склянку с зельем. Издалека оно казалось серым, но это в вечернем полумраке. Взамен Аристарх получил приличную на вид стопку здешних шестиугольных талеров. Местные «стольники» чеканились из серебра и были размером с ладонь (без учета пальцев). Серебро в них примерно столько и стоило, поэтому их охотно принимали не только в Рулитании. Навскидку Аристарх получил тысяч пять, если считать в рублях.
Коротко кивнув, он ушел в дом. Баронесса со своим спутником сели в карету и отбыли.
— Интересно, — сказал Кондрат. — В дом он их не пригласил. Он там что-то прячет?