За время своей прогулки он насчитал трое ворот. Основной въезд, с привратницкой; задняя дверь с собачьей будкой, и садовая калитка, полускрытая под разросшимся плющом. Последняя была запрета, остальные хорошо охранялись. Охранники были толстыми с гладкими, словно детские попки, лицами. У каждого на голове был остроконечный бронзовый шлем. Тирион распознавал евнухов с одного взгляда. О репутации этих он что-то слышал. Говорили, что они ничего не боялись, не чувствовали боли, и до смерти были преданы своему хозяину. — «Мне бы пригодилась сотня-другая таких, как они» — подумал он. — «Как жаль, что я не подумал об этом до того, как превратился в нищего».
Он прошел вдоль колоннады и через остроконечную арку, после чего очутился в вымощенном плиткой дворике, в котором прачка подле колодца полоскала хозяйское белье. С виду она казалась приблизительно его ровесницей, с тусклыми рыжими волосами и широким, конопатым лицом.
— Хочешь вина? — Обратился он к ней. Она неуверенно посмотрела в его сторону. — У меня нет запасной чаши, поэтому нам придется обходиться моей. — Прачка вернулась к своему занятию, отжав тунику, она повесила ее сушиться. Тирион с бутылью устроился на каменной скамье неподалеку. — Скажи мне, насколько я могу доверять магистру Иллирио? — При звуке этого имени, она подняла голову. — Настолько? — Усмехнувшись, он скрестил натруженные ноги и сделал глоток. — Я не собираюсь играть в его игры, что бы этот сыровар для меня не придумал, вот только — как я могу ему отказать? У ворот — стража. Может, ты могла бы вывести меня, спрятав под юбкой? Я был бы так счастлив, что даже женился бы на тебе. У меня уже было две жены, почему не жениться в третий раз? Ах, да — где же нам жить? — Он постарался как можно теплее улыбнуться ей, как только может человек, у которого отсутствует половина носа. — Я не говорил, что у меня в Солнечном копье племянница? С Мирцеллой я бы мог сотворить в Дорне отличный переполох. Я бы мог стравить моих племянников между собой, разве это не мило? — Прачка пришпилила одну из туник Иллирио на веревку. Она была такой огромной, что легко могла служить парусом. — Ты права, мне бы стоило стыдиться подобных темных мыслей. Лучше вместо этого отправиться на Стену. Говорят, когда вступаешь в Ночной Дозор тебе прощают все грехи. Хотя, боюсь, мне не позволят оставить тебя, милашка. В Дозоре нет никаких девок, никаких симпатичных конопатых женушек, которые могли бы согреть холодную постель, только холодный ветер, солонина и немного пива. Как думаете, миледи, в черном — я буду выглядеть выше?. — Он вновь наполнил чашу. — Что скажешь? Север или юг? Стоит отправиться искупать грехи или наделать новых?
Прачка бросила на него прощальный взгляд, забрала корзину и ушла. — «Похоже, мне не удается долго удерживать при себе жен», — подумал Тирион. Каким-то чудом оказалось, что бутыль уже опустела. — «Может стоит пойти наполнить ее вновь?». — От крепленого вина кружилась голова, правда ступени, ведущие в подвал, были довольно плавными.
— Куда же отправляются шлюхи? — спросил он сохнущее на веревке белье. Может прачка знала? — «Не принимай слово шлюхи на свой счет, детка, но может ты знаешь, куда они отправляются?». — Или еще лучше спросить у отца? Лорд Тайвин сказал: — «Куда отправляются шлюхи». — «Она любила меня. Она была дочкой ремесленника, она любила меня, вышла замуж, доверилась мне». — Пустая бутыль выскользнула из рук и покатилась по плиткам двора.
Поморщившись, Тирион спихнул себя со скамьи и отправился следом, но подбирая, он заметил несколько грибов, растущих среди треснувших плит. Они были бледного цвета в крапинку, а внутри шляпки красная, словно кровь, и ребристая мякоть. Карлик сорвал один и обнюхал. — «Съедобный или ядовитый?» — подумал он. — «Вот только какой? Почему бы ни то и другое сразу?» — Он был не настолько отважен, чтобы вспороть себе живот, а вот проглотить кусочек гриба было не трудно. Он увидел, что грибов ровно семь. Может, боги пытаются ему что-то этим сказать? Он собрал их все, стащил с веревки перчатку и бережно в нее их завернул, после чего спрятал в карман. От этих усилий у него закружилась голова, поэтому он взобрался обратно на скамью, свернулся калачиком и закрыл глаза.
Проснувшись, он снова обнаружил, что лежит в спальне, утопая в перине, а какая-то юная блондинка трясет его за плечо.
— Милорд, — сказала она. — Ваша ванна готова. Магистр Иллирио ждет вас через час к столу.
Тирион оттолкнулся от подушек, положив голову на руки.
— Мне снится, или ты действительно разговариваешь на общем языке?
— Да, милорд. Меня купили, чтобы услаждать короля. — У нее были голубые глаза и светлая кожа, она была юной и стройной.