Предисловие
Подойди ближе. Нет, еще ближе. Я должен сделать признание, постыдное признание —
не хочу, чтобы нас услышали. Еще на шажок, вот так… Наклонись-ка, и я шепну тебе
на ухо горькую правду.
Я никудышный повар.
Вот она, моя бесславная тайна. Все эти страницы, которые я исписал о еде в рас-
тянутых на годы историях, все любовно выписанные подробные изображения блюд —
как обычных, так и экзотических, — все вымышленные пиры, которые заставляли вас
облизываться… Ничего этого я никогда в жизни не готовил. Всё было из слов. Увеси-
стых мясистых существительных, свежих хрустящих глаголов, прекрасной приправы
из прилагательных и наречий. Слова. Вещество, из которого сплетены сны… Очень
вкусные сны — ни жира, ни калорий и никакой пищевой ценности. Писательское ре-
месло по мне. А вот стряпня — увольте.
Впрочем, ладно, открываться — так до конца: я неплохо готовлю завтраки, если
«завтрак» озна чает поджарить грубо нарезанный бекон и взболтать нечто из яиц с лу-
ком, сыром и щепоткой итальянских приправ. Но, когда мне хочется съесть блинов, или
яиц бенедикт, или, лучше всего, позавтракать лепешками буррито с зеленым чилийским
перцем, я направляюсь в свое излюбленное местечко — в кафе «Телеколоте» в Санта-
Фе. Как любой нормальный мужчина, с приходом лета я складываю под садовым грилем
угольные брикеты, плещу на них немного зажигательной смеси и поджариваю на от-
крытом огне стейки, хот-доги и бургеры. Дома, ну… Могу отварить початок кукуру-
зы, могу приготовить овощи на пару (когда необходимо), и да — еще я делаю мясной
хлеб с сырной начинкой. Впрочем, на этом все и заканчивается. Мясной хлеб — пото-
лок моего кулинарного мастерства. Когда жена готовит на гриле стейк, он получается
хорошо зажаренным снаружи и красным внутри. Если я жарю тот же стейк на том же
гриле — у меня всякий раз выходит нечто бесформенное разных оттенков серого.
12
Пир Льда и Огня
К счастью, с аппетитом у меня дело обстоит гораздо лучше, чем с кулинарными способ-
ностями (что понятно при одном взгляде на мою талию, как это ни прискорбно).
Еда — одно из величайших удовольствий в жизни, а я всем сердцем за удовольствия.
Чтение — явление того же порядка. Это то, ради чего стоит жить, а уж если кто-нибудь
может связать воедино чтение и еду… Вот поэтому в моих романах столько описаний
приемов пищи — тенденция, которая, замечу, берет начало отнюдь не в цикле романов
«Песнь Льда и Огня».
За десять лет до появления на свет первой книги «Игры престолов» я принял уча-
стие в выездной британской версии знаменитой мастерской писателей Милфорда.
Представленный мной для критического разбора рассказ один из критиков охаракте-
ризовал как «гастрономическое порно». Правда, он был британцем, то есть человеком
родом из мест, где говядину отваривают, а из гороха делают кашу. Я всегда подозревал, что Британская империя, по большому счету, образовалась благодаря тому, что англи-
чане стали разъезжаться по всему миру в поисках годной стряпни.
Согласен, в книгах я потратил немало слов на доскональные описания того, что едят
мои персонажи. Полагаю, больше, чем это обычно делают авторы. Это вызвало критику
со стороны книгочеев и рецензентов, которым нравится стремительный темп развития
событий. Они недоумевали: «Зачем нужны все эти подробности? Разве имеет значение, сколько блюд было подано, подрумянены ли каплуны до хрустящей корочки и в каком
соусе жарили кабана?» Будь то свадебный пир с семьюдесятью семью переменами блюд
или трапеза изгнанников, разделивших у костра солонину и яблоки, — ничего критики
не желают слышать, если в этих эпизодах отсутствует развитие сюжета. (Бьюсь об за-
клад, даже печатая свои отзывы, они пережевывают фастфуд.)
У меня иной взгляд. Я пишу, чтобы рассказать историю, а это вовсе не означает раз-
вивать сюжет. Если бы все дело было только в фабуле, то никому из нас вообще не при-
шлось бы читать романы. За глаза хватало бы изданий с кратким пересказом произве-
дений. Им недостает всего только… Да всего им недостает.
Для меня главное — путешествие, а не то, как поскорее добраться до пункта на-
значения. Перелистывая страницы, я, как в поездке, хочу любоваться пейзажами, ощу-
щать аромат цветов и — да! — вкус еды. Моя цель как писателя всегда заключалась
в том, чтобы превратить чтение в переживание, погрузив читателя в среду и обстановку.
Я хочу, чтобы все события, описанные в книге, остались в памяти человека, словно он