Толстяк бросил трубку, тяжело вздохнул и, осмотревшись по сторонам, вновь возвратился к скамье, на которой продолжал сидеть Стив. Присев на край скамьи, он бросил подозрительный взгляд на Стива, потом извлек из бокового кармана пиджака записную книжечку, оправленную в кожу, и принялся что-то записывать массивной авторучкой с золотым пером.
««Паркер», — отметил про себя Стив, — последняя модель. Стоит не меньше ста долларов».
Толстяк кончил записывать и снова глянул на Стива. Что-то его, видимо, тревожило. Он ерзал на скамейке, тяжело вздыхал, но не уходил. «Хочет заговорить», — решил Стив и сделал движение, чтобы подняться.
— Вы местный? — быстро спросил по-испански толстяк.
— Не совсем, — растягивая слова, лениво протянул Стив. — Я с Юкатана. А что угодно сеньору?
— Нет-нет, благодарю. Я думал, вы местный. Вы этого знать не можете… Вы только что прилетели?
— Недавно прилетел. Л теперь жду родственника. Он уже должен был быть здесь, но самолет задержался.
— В Штатах?
— Нет, по пути из Бразилии.
— А, вот что! Он, значит, живет в Бразилии.
— О нет. Он был там по делам. Он — духовное лицо. А постоянно живет в Ватикане.
— В Ватикане? — поднял брови круглоголовый. — Вот как! А можно узнать, с кем имею честь?
— Меня зовут Хорхе де Эспиноза, — сказал Стив. — У моей тетки ранчо в Центральном Юкатане. Я немного помогаю ей вести хозяйство. А сегодня я встречаю тут своего родного брата, кардинала Карлоса де Эспинозу.
Толстяк онемел от удивления. Рот его раскрылся, и глаза стали совсем масляными.
— Так вы, значит… родной брат… его преосвященства, сеньор Эспиноза, — произнес он наконец, запинаясь, — очень, очень приятно. Меня зовут Феликс Крукс, адвокат Феликс Крукс из Нью-Йорка — вот моя карточка, пожалуйста. Если будете в Нью-Йорке, прошу. Наша адвокатская контора достаточно известна.
— Благодарю, — сказал Стив, небрежно сунув в карман визитку Крукса. — К сожалению, у меня нет при себе визитных карточек, но я…
— Не тревожьтесь, сеньор Эспиноза. Я не забуду ни вашего имени, ни имени его преосвященства.
— А вам приходилось когда-нибудь встречаться с моим братом?
— К сожалению, нет, сеньор Эспиноза. У нашей конторы нет прямых связей с Ватиканом. Мы занимаемся несколько иными делами… Но если бы вдруг представилась оказия, был бы безмерно счастлив, если бы вы смогли представить меня его преосвященству. Вся наша семья — ревностные католики, сеньор Эспиноза… даже мои дети…
— Поздравляю вас, сеньор Крукс, — вежливо сказал Стив. — Такое сейчас встречается не часто, не правда ли? Нынешняя молодежь…
— Да-да, — подхватил Крукс, — это ужасно. Нравственность катится в бездну… Только церковь еще могла бы остановить это падение…
— А еще сила… Жестокая сила, способная обуздать нынешнее развращенное общество, — добавил Стив и заговорщически подмигнул Круксу.
Адвокат вперил в Стива проницательный взгляд:
— Вы, конечно, дворянин, сеньор Эспиноза?
— Мы — потомки древнейшего испанского рода. Одна из побочных линий герцогов Эспиноза. К несчастью, прямых потомков герцога уже не осталось, а боковые линии измельчали и обеднели. Как мы, например.
— Но теперь ваш брат…
— Ошибаетесь, сударь. Он фанатик идеи и совсем не делец. Римским папой он еще сможет стать, а вот приумножить богатства своего древнего рода… едва ли. Мы все — семейство Эспиноза — слишком честны и горды для этого.
— Понимаю, — скептически произнес Крукс — А его преосвященство прибывает в Мексику с официальным визитом или приватно?
— Совершенно приватно, сударь. Дело в том, что наша тетка тяжело больна и мой брат хотел бы… повидать ее в последний раз и, быть может, подготовить… Я собираюсь сразу же увезти его в Мериду.