— Шестым среди нас может быть только Витамин.
— Витамина мы закрыли. Отправили подальше. Он усиленно разлагается в суровом Красноярском крае. Давайте-ка, справимся о его самочувствии. — И Сима набрал номер телефона начальника колонии.
— Я рад тебя слышать полковник... Что ты говоришь? Все еще подполковник. Это поправимо. Пройдут выборы, и мы замолвим о тебе словечко. Хочешь получить контр-полковника?.. Нет такого звания, говоришь. Будет! Сделаем: внесем в Думу предложение, сколько там более чем странных законопроектов рассматривается. Только чтобы воду в ступе подольше толочь. Одни дурацким нововведением больше, одним меньше — какая разница! Зато как приятно некоторым… Что?! Говоришь, устраивает полковник? Будь же, по-твоему! Для нас ты почти генерал! Как дела у нашего подопечного, завхоза инвалидов? Прекрасно. Прекрасно в смысле статус-кво. А не было ли у вас побега в ближайшее время?.. Невероятно! Неужели за тридцать лет не было ни одного побега?! Добре, будущий генерал. Будут проблемы — звони.
Сима аккуратно положил телефонную трубку на место и обратился к собравшимся:
— Предлагаю установить видеонаблюдение во всех коридорах и лестничных маршах. Усилить охрану.
— Еще на каждый этаж по бультерьеру.
— Передерутся друг с другом. А вони сколько от них будет!
— Ничего сверх ординарного принимать не будем, иначе, в самом деле, попадем в прессу. Должно быть обыкновенное усиление охраны в преддверии выборов.
Когда Сима остался один в кабинете, он впервые за долгие годы ощутил смутный страх расплаты.
В последующие дни, несмотря на удвоение охраны, продолжали появляться ночные гости. Кто-то пустил слух, что в офисе разбушевался барабашка, да не один, явилось растревоженное привидение из душ убиенных, разорённых, обманутых. Администрация обращала эти россказни в шутку, дескать, от напряженного ритма работы у кого-то слегка едет крыша.
Рабочий день у Симы начинался с доклада начальника службы безопасности.
Сима уже склонялся к тому, что вскипает кровь в голове именно у тех, кто отвечает за безопасность. Как-то боссу продемонстрировали ночную видеозапись. В одном эпизоде было какое-то непонятное движение, точно оживший сгусток мрака переместил свет и тьму с одного места на другое, стены всколыхнулись и раздвинулись, в образовавшуюся ломаную щель перетекла некая сущность с багровым оттенком.
— Что за чертовщина! — Сима поморщился. — Это помехи. Настройте хорошенько аппаратуру, чтобы она не снимала сюжет из фантастического апокалипсиса или же сцены из мистического триллера. Все должно быть понятно и очевидно.
— Есть! — Взял под козырёк бравый начальник.
Но сделать понятным и очевидным, что происходит ночами, не смог. Это нечто приходило из ночи в ночь, оставляя после каждого визита зловещие знаки.
Наконец, однажды в своем закрытом сейфе Сима увидел на внутренней стороны мощной бронированной дверцы приклеенный скотчем листок бумаги, на котором крупными буквами было написано:
«Привет, гадёныш! Это я — Витамин. Пришел за своими деньгами, Ты успел посчитать долг? Время пошло. Сколько недодашь — столько дырок будет в твоей растолстевшей заднице. Даю ровно три дня, чтобы подготовить счет. Далее скажу, куда следует перевести деньги. Учти, мне терять нечего. Ко дну пойдем вместе»
У Симы безвольно опустились руки. Внезапно перед ним почти зримый и осязаемый встал Витамин, жестокий и несгибаемый, с едкой дьявольской усмешкой. Чувствуя неимоверную слабость, Сима мелкими шашками кое-как добрался до массивного кресла босса, рухнул в его широкие и мягкие объятия, замер на сидячем ложе с закрытыми глазами и возрастающим шумом в ушах.
Ему действительно стало страшно, земля реально уходила из под ног, в зияющее мрачное небытие проваливалось и это кресло босса, и телефонный IP-коммутатор с филиалами корпорации. Сима тяжело задышал. Кошмарные мысли тяжелым гнётом выдавливали всё его благополучие.
«Что?! Из-за воскресшего бандюги мощная корпорация будет рассыпаться на песчинки?! Тысячи людей лишатся работы, в региональной экономике образуется огромная брешь. Ну, был Витамин из числа создателей корпорации. Если его засветить в наших рядах, — представляю, какой радостный поросячий визг появится в прессе. Уличили! Подсидели! Ату их! Чтобы другим не менее грязным занять наше место. Этот бандюга выпустил кровушки целое озеро. Его срок тюремный должен измеряться веками. Еще бы год — и ему не добраться до меня никогда. Проклятие! Почему мы сразу его не убили? Тогда он был слишком авторитетным вором. Ныне же воров изрядно потрепали, и многие из них мутировали в беспредельщиков. Проведена серьёзная работа по расшатывания воровского авторитета. Но этот! Наверно настало время убрать Витамина в преисподнюю. Эх, что же я не догадался сделать это в зоне: спровоцировать нарушение режима, посадить в штрафной изолятор, а оттуда его уже бы вынесли вперед ногами. Похоже, надо ставить не видеокамеры, а на каждый этаж по стрелку. Он же сам лезет на рожон, Теперь любой мой охранник имеет право всадить ему пулю в лоб. Он это понимает. Он где-то здесь, я его почему-то не могу увидеть. Не поехала ли у нас у всех крыша? Не продался ли кто-нибудь из наших? Зачем опять же? Не может он заплатить больше деньги, чем я плачу по совокупным результатам труда. Стабильная зарплата и гарантированная работа на долгую перспективу — это дорогого стоит. Его гонорар за измену корпорации не дороже тридцати серебников. А ведь он вполне мог положить пакет со взрывчаткой в сейф! Получается, что я в своем офисе ежедневно рискую жизнью. Уже и поздно искать отморозка, который бы прикончил Витамина, несмотря на его воровские регалии. И самому бесполезно брать пистолет, из которого стрелять-то толком не умею. Впрочем, у меня в арсенале другое оружие…»