В один из летних вечеров, желая развеяться, Олеся вышла из дому. У автобусной остановки приостановилась, привлечённая броским рекламным щитом. В этот же момент к остановке подъехал автобус. С металлическим скрежетом остановился, точно наехав на бордюр. Олеся оглянулась на странный звук и увидела пустой салон автобус и симпатичного грустного водителя.
Выражение лица парня по-человечески знакомое: с мягкой грустной задумчивостью — не скучающе-раздраженное, злобное презрительное, а именно грустное, что привлекло, как яркий свет для ночной бабочки. Олеся быстро заскочила в автобус и села поближе к водителю. Они ехали одну остановку, две — никто не заходил, а выходить Олесе не хотелось. Она подалась к водителю и спросила, нельзя ли изменить маршрут.
— Зачем? — ответил он вопросом и внимательно посмотрел на единственного пассажира. — Вы хотите, чтобы довёз до подъезда?
— Как раз наоборот! Послушай, что толку ездить по пустым улицам? У тебя не муниципальный транспорт, полагаю, чтобы откатывать установленный маршрут. Поехали на вокзал. Сегодня воскресенье. В это время возвращаются дачники. Сейчас наверняка подойдет электричка, забитая людьми. Всем водилам хватит затариться. Я у тебя побуду за кондуктора. С детства мечтала хотя бы один день поработать кондуктором. Ты веришь в то, если была мечта или желание — это должно когда-нибудь сбыться?
— Для кондуктора ты слишком красивая и ухоженная.
— Ого! Ты успел это заметить. Смотри лучше за дорогой. На этой улице нет пешеходных переходов. А через дорогу открыли магазин с приятными, как говорят, ценами: ну и проторили тропинки невольные нарушители правил дорожного движения.
— Откуда ты знаешь?
— Я многое что знаю!
— Что значит — многое?
— Я знаю практически всё, чтобы каждый день быть на седьмом небе от счастья!
— Нда! Нескромное заявление.
— Зато верное!
— Что, и в эти минуты на седьмом небе?
— В эти минуты мы на пути к седьмому небу.
Так сразу установив непринуждённый тон общения, с первых слов каким-то образом проникнувшись доверием друг к другу, они вскоре подкатили к вокзалу, где, как и предполагала Олеся, толпилась несметная масса потенциальных пассажиров. Сделали четыре рейса с битком заполненным салоном. На пятый раз подъехали к опустевшей привокзальной площади. Олеся предложила проехать чуть дальше, где стекался рабочий люд после второй смены, потом снова вернуться… К полуночи кондукторская сумка, изготовленная на скорую руку, была забита денежными купюрами.
Если бы Олеся забрала половину или треть выручки — знакомство на этом бы и закончилось. Олеся же не взяла ни одной денежки, потому что цель её вечерней прогулки была в развлечении, которое приобрело форму инструктивной помощи. Это получилось нечаянно.
Ей нужны не деньги — но определённое состояние настроения. С таким настроением сворачивают горы. Она его получила. Значит они квиты. Её новый товарищ, Андрей, не мог в это поверить. В наше время все сведено к языку денег, всё покупается и продается, деньги определяют стиль жизни, денег, наконец, никогда не бывает много, их может быть только мало.
— Не всё! — Упрямилась с улыбкой Олеся. — Мне приходиться заниматься сложной работой, для которой очень важно особое и хорошее настроение. Это настроение не купить. Можно, конечно, порцию бренди, мартини, но я плохо переношу алкоголь. Всегда почти после алкогольного глюка в голове — депрессия. Деньги своего рода тоже алкоголь для меня. Мне нужно другое. Сегодня я получила.
— Но и я не могу просто сказать спасибо. Не люблю халяву — это расслабляет. Пусть не деньги. Что я ещё могу предложить? Я прошу, пойми, что свои правила также не хочу нарушать. Если ты одна сейчас — не гони меня. Досаждать не буду. Я стану бессловесной тенью. Я буду тем, кто откроет тебе дверь, снимет обувь и верхнюю одежду. Сделает ремонт…
— Квартиры! — быстро закончила Олеся. Андрей поспешил согласиться и незамедлительно переехал к Олесе.