— Ты хочешь уехать, где не надо тратиться на одежду, на жильё, где мы будем нарасхват? — спросила Нина.
— Не представляю, куда. И на что ехать. Денег на жратву не хватает.
— Я все обдумала, и для себя решила. Главное решиться тебе. Хочешь обскажу подробнее?
Коля скривил лицо, дескать, валяй.
— Как думаешь, для чего штудирую вьетнамские разговорники и могу сносно говорить по-вьетнамски?
— От нечего делать.
Нина мотнула головой, глаза вспыхнули.
— Я разыскала туристическое агентство, владеющее несколькими ресторанами и отелями. Запулила наши резюме по электронке. На днях получила ответ. Они готовы взять нас на работу. Тебя помощником повара в ресторан, меня помощницей управляющего отеля.
— Куда-куда?.. Ты бы, в Антарктиде еще поискала, там точно найдется работа уборщиков снега. — Коля потянулся за лентяйкой, чтобы включить телевизор. Нина схватила его за руку.
— Подожди. Послушай, это серьёзно. Ты и я будем официально трудоустроены, постепенно получим нужные сертификаты соответствия по профессиям, сможем продвинуться по работе, вернуться лет через пять-десять с при деньгах с удачей на короткой привязи. Я хочу попробовать себя в написании книг фэнтази о расе волшебников. Мне даже в издательстве скинули нужный сюжет. Стихи — это баловство, это для себя. Ты станешь знаменитым поваром, со временем откроешь собственный ресторан.
— Чтобы поехать, нужны деньги на перелет, на обустройство на новом месте. Денег нет.
— Есть. — Нина взмахнула рукой, точно рубанула шашкой. — Прошло намного больше, чем полгода после смерти бабушки. Ты стал собственником квартиры. Это стартовый капитал. Квартиру срочно продаем, срочно оформляем нужные документы и начинаем новую жизнь.
— Чё сдурела?! У меня нет работы, зато есть квартиры. Я в ней могу прожить всю жизнь, как прожила бабушка. Проблема с жильем для меня решена. Вдруг ещё из родичей кто-нибудь помрет, привалит вдобавок денежное наследство — плевал на работу. Буду жить в своё удовольствие: жрать, пить и ничего не делать!
— Десять месяцев назад ты совершил благородный поступок. Сейчас наговариваешь на себя, очерняешь себя.
— Это какой такой благородный поступок?
— Ты защитил девушку. Приютил, взял под свою опеку. Даже два благородных поступка сделал!
— Да мне просто давно хотелось набить морду тому хмырю, случай удобный представился. Тебя позвал к себе жить? Объясняется просто: всякий там ВИЧ, СПИД бродит по планете, да и просто удобно иметь девчонку при себе. Ты тонкая, гибкая, удобная для секса. А вообще я не привередливый: мне хоть какая в постели со мной, лишь бы не придумывала такой чуши, какую ты сказала.
— Обо мне подумал? Что я совсем не принадлежность твоей постели. Помимо того, что удобно трахать — я человек!
— Кто?!
— У меня есть интересы, желания, планы.
— А чё работу не можешь найти? Значит, человеческое обчество тебя не принимает, бракует.
— Так нельзя говорить своей девушке, и вообще никому нельзя говорить.
— Не нравиться, что говорю и что делаю — можешь убираться, куда хочешь. В два счета найду тебе замену.
— Мне некуда идти.
— Тогда уйду я. — Коля, сопя от ярости, быстро оделся; хлопок входной двери ударил по мозгам, как пощечина от того, кого считала близким и родным.
***
Коля не вернулся ни через день, ни через два. Не звонил и не отвечал на звонки. Словно навсегда пропал. Словно ушел не только из дома, но из жизни Нины.
В кухонном гарнитуре был специальной ящичек, где в жестяной коробочке из под чая хранились общие деньги на питание и на прочие текущие расходы. В основном общая касса пополнялась Колей.
Когда опустели скудные запасы продуктов, Нина сунула руку в жестяную коробочку, помятую, что не так давно клала в неё пособие по безработице, своё и Коли. Рука судорожно шарила по гладким стенкам: коробочка пуста! Лишь смятый листок бумаги выудили тонкие пальцы. Разгладив, прочитала: