Хорошо известно, что физическая зависимость резко обостряется и достигает своего максимума, когда концентрация наркотика в крови падает и он полностью выводится из организма. Как бы ни жаловались героиновые наркоманы на тяжелые ломки, они в этом состоянии не гибнут, а умирают от сопутствующих заболеваний или передозировки. А алкоголики погибают прежде всего именно в ломках на пике физической зависимости.
Погибают смертью, которую врагу не пожелаешь.
Ты всё еще считаешь алкоголь верным способом получения удовольствия и привычным проверенным способом решения проблем?
Запомни: «удовольствие» это наркотическое, а проблемы с помощью алкоголя еще никто не решил.
АЛКОГОЛЬ — ЭТО ТЯЖЕЛОЕ ЗАБЛУЖДЕНИЕ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА, за которое мы платим непомерную цену.
Поверь: малые дозы алкоголя — это сыр в мышеловке.
Пойми: чтобы не стать жертвой алкоголя, его нужно просто изгнать из жилища, изгнать из головы».
— Это что за хрень?! Ты случаем не тайный член общества трезвости. Только мы в раж входим на пивных дрожжах, ты мне прокламацию суёшь… Написано складно. На этот счет сказано..ээ.. у Гете: «Суха теория, мой друг! А древо жизни пышно зеленеет!»
— Допустим, не про алкоголь у Гете. Одно верно: сколько не твердится о вреде пьянства, а его не становится меньше. Теперь нищета переходит в область духовного.
— Ты загнул! Выбрось на фиг эту писанину. По сотке накатим и домой. А лучше давай сожжем. Кто-нибудь подберет — и пойдет эта зараза гулять по свету.
Николай с насмешливой пытливостью глянул мне в лицо и, обнаружив к своему удовольствию молчаливой согласие, вынул из кармана зажигалку, привел её в действие. Синий язычок пламени коснулся пластиковой карточки с вредоносными, как нам показалась, письменами. Пламя обнимало со всех сторон уголок карточки — и ни в какую не бралось за её самою. На карточке оставалась копоть, салфеткой сняв которую, нам являлась её первозданная белизна с четкими рядами букв. Чертыхнувшись, Николай попробовал разорвать в клочки, но силы его пальцев не хватило. Недоумевая, он вернул неуничтожаемое творение моей супруги.
— Из стеклопластика, что ли сделано, с термостойким покрытием, такой же краской похоже и текст нанесен. Чего это такое?! — Раздражался Николай с каждым словом. — Никогда такого не видывал: ни разорвать, ни сжечь, ни стереть, ногами не растоптать!
— Возьми себе, — сказал я.
— Неееет! — Отпрянул он от протянутой руки с щедрым подарком расправиться самому с высокотехнологичной прокламацией, поколебавшей жизненный устой.
— Ладно, — сказал я равнодушно, пряча в карман взбудоражившую карточку. — Давай по существу, ради чего встретились. Что еще скажешь о Паше?
— Короче так. Ему дали по социальной линии однокомнатную квартирку Хреновая квартира: прихожая, комната и туалет. С родительской он выписался, и мать его тут же квартиру-двушку разменяла на однокомнатную. Полученная доплата ушла на долги. Что интересно, куда Паша переместился, в этом же доме и Любка живет. Она, конечно, прибрала его полностью к своим рукам, зажила на две квартиры. В одной — дети со старшой во главе, ну а сама у Паши обосновалась. Разбогатела на мужика и хату. Порешили они эти квартиры продать и на вырученные деньги купить дом в той деревне, откуда Любка. Вроде как и дом подыскали по сходной цене родственнички Любки. Но понимаешь ли, нет денег, чтобы приватизировать квартиры. Пашку-то выперли с завода, а Любка не поймешь где и работает, да и семья у неё детки-малолетки, и барышня на выданье — с деньжатами туговато. Не придумаешь как раздобыть денег на переезд — век в дерьме и нищете проживать. Я как-то раз заходил к нему, он мне отчебучил «скоро на мерседесе буду ездить». На полном сурьёзе сказанул. А в комнате грязища, вонища, пьяная Любка, пьяный он, под градусом старшая дочка, и малолетки с пробками от пивных бутылок играют. Я усомнился, дескать, со всем семейством на мерсе поедешь? Так он меня за грудки взял. Любка подскочила, подначивать стала, на дочку старшую якобы поглядываю, в коридоре будто лапал её. Вот стерва! Я быстрее оттуда смотался и больше ни ногой… Иди один, адресочек скажу. Ну а потом, мне если что, звякни. Как там Паша? Жив ли, здоров ли? А впрочем, как баба бывает на передок слаба — и ничего ты с ней не поделаешь, так и мужик если на водку слаб — до гробовой доски ему с этим жить, ничего тут не попишешь и не исправишь.